в свою комнату, вы закрыли дверь?
– Да, сэр.
– Когда вы легли спать?
– Немедленно.
– Перед тем как заснуть, вы ничего не слышали?
Снова непонятное колебание.
– Почти ничего.
– Это были шаги в зале?
– Да, возможно, я слышал шаги.
– Возможно?
– Не могу сказать наверняка.
– Но вы думаете, что это были шаги?
– Да, я думаю, что это были шаги. Если уж об этом говорить, я помню, что, засыпая, услышал какой-то шелест и шаги в зале, но меня это не удивило, и я заснул.
– И?
– Через какое-то время я внезапно проснулся, как будто что-то меня разбудило, но что это было, какой-то звук или движение, сказать не могу. Помню, я привстал на локте и осмотрелся, но, ничего не услышав, снова задремал, а после крепко заснул. Больше до утра я не просыпался.
Когда мистера Харвелла попросили рассказать, как и при каких обстоятельствах он узнал об убийстве, секретарь очень подробно описал события, о которых уже рассказывал дворецкий, и, когда с этим вопросом было покончено, коронер спросил, не заметил ли он, в каком состоянии находился стол в библиотеке после того, как с него убрали тело.
– Да, я обратил на стол внимание.
– Что на нем было?
– Обычные вещи, сэр. Книги, бумаги, перо с засохшими чернилами, графин и стакан, из которого мистер Ливенворт пил вечером.
– Больше ничего?
– Насколько я помню, больше ничего.
– Насчет графина и стакана… – вмешался в допрос присяжный с цепочкой и часами. – Вы говорили, что нашли последний в том же состоянии, в каком видели его, когда оставляли мистера Ливенворта в библиотеке?
– Да, сэр, практически в таком же.
– Однако он имел привычку выпивать целый стакан?
– Да, сэр.
– Выходит, ему помешали сделать это сразу после того, как вы ушли, мистер Харвелл.
На лице молодого человека вдруг проступила холодная, голубоватая бледность. Он вздрогнул и какое-то мгновение выглядел так, словно его поразила ужасная мысль.
– Не обязательно, сэр, – с трудом вымолвил он. – Мистер Ливенворт мог…
Тут он замолчал, как будто был слишком потрясен, чтобы закончить фразу.
– Продолжайте, мистер Харвелл. Что вы хотите сказать?
– Ничего, – ответил секретарь слабым голосом, как будто борясь с каким-то сильным чувством.
Поскольку он не отвечал на вопрос, а просто хотел что-то пояснить, коронер не стал настаивать, но я заметил, как несколько пар глаз подозрительно забегали из стороны в сторону, словно многие из присутствовавших почувствовали, что в подобном поведении этого человека мог скрываться какой-то ключ к разгадке. Коронер, не обратив внимания ни на странности в поведении, ни на всеобщее возбуждение, которые они вызвали, продолжил допрос.
– Когда вчера вечером вы выходили из библиотеки, ключ был на месте?
– Я не обратил внимания, сэр.
– Но предполагаете,