меня, дед, все хорошо. Счет знаю, сама читаю. У князя буду служить.
– Я же сам в Киев отправил, чего простить себе не могу, не переживу, еси плохо.
Ольга снова обняла деда.
– Меня не подгоняют, сама не тороплю. Князь мне сказал: присматривайся к новой жизни, будто к омуту, чтобы не удариться об корягу. Сначала ступнями дно сама прощупай, не слушай тех, кто в него до тебя нырял – может, и не нырял, на тебе омут проверяют.
– По Прави с тобой князь говорит, – одобрил Калина.
– Мне еще многое надо постичь, жизнь в Киеве другая, глубже, чем наши с тобой омуты.
– Как к тебе князь относится?
– У него со мной хватает мороки. Худого слова от него не слышала.
– Где живешь, внучка?
– В княжеском тереме.
– В княжеском тереме! – изумился Калина.
– В княжеском тереме. Палат в нем много. Одна моя палата больше твоей избы. По соседству с его сродственниками. Они заняты в управе, поначалу подходили ко мне за советом, будто посмеяться; последнее время редко обращаются и лишь кивают головами. Не знаю, на что подумать, не спрашиваю, одобряют или не одобряют, посмотрю, как дальше пойдет. Но ты же всегда меня примешь?
– О том не беспокойся.
– Пошутила. В Киеве не как в лесу, не потеряюсь. Учения не на все хватает, его продолжаю.
– Киев какой?
– Киев? С нашим селом не сравнить. Большой. Грязи аще много. Степных кибиток. Даже землянок и полуземлянок. Есть такие тайные места, где живых людей в долговых ямах держат за то, что им нечем долг оплатит. Весь Киев не видела. Больше по разговорам. Там, где живу, дома на камне стоят, им же умощены улицы и площади. Соломенных крыш как у нас нет. Князь взял заботу очистить Киев от грязи, все заботы расставил по очереди.
После приезда в родное село Ольга окунулась в его заботы, сопровождая вместе с работниками управы прибывших общинников и давая свои пояснения. Ее, конечно, узнавали, изумлялись платью, сшитому по княжескому заказу. Не только село изменилось – она изменилась, подражая своим сверстницам из княжеского терема.
Доброе отношение к Ольге невольно передавалось всей делегации. Однажды при беседе с полонянами к ней подошел ее тайный воздыхатель:
– Слава Перуну, ты вернулась!
– Что? – переспросила Ольга.
– Люба мне, буду просить благословения у твоего деда!
Ольга поняла, что перед ней полонянин, о котором дед говорил.
– Я тебе сама отвечу, статный молодец, – не женихаться приехала, помочь таким, как ты, обустроиться в селе.
– Помогай. Одно другому не мешает. Благословение все равно попрошу.
– Два да два сколько будет?
– Что-о? – на этот раз переспросил полонянин. – Бондарь я.
– Бондарей уважаю. И дед их уважает и ценит. Куда ты со своими кадками без учения? Вот ты пойдешь к деду – спросит тебя про учение, тебе в ответ и сказать нечего. Какой ты жених без учения?! Горе луковое! – Ольга ткнула рукой в нагрудный доспех на Бондаре и отошла от незадачливого жениха,