пять костяшек на счетах бухгалтер.
Пока полусонный пастух постреливает лениво бичом, коровы, пе-ре-же-вы-ва-я жва-чку, задушевно ведут беседы.
Скрепки спокойно лежат в коробке.
А одну захочешь – сразу схватились за руки, переплелись меж собой!
Мистика какая-то…
У полотна железной дороги фасад домика мелко исписан библейскими текстами, а крупно – «Жив Саваоф, бог Израиля».
Ураганный ветер и выше крыш белая рубаха, раскинув вздутые рукава – словно душа к небу отлетает…
Одеколон «Шипр», новогодний школьный вечер, сибирская стужа, проводы, поцелуи, счастливое возвращение пустыми улицами.
А ожидание матери блудного сына – ни упрека, косого взгляда: «Есть будешь?» – лишь усталый выдох.
Зоотехник большегубый – хватило бы на двоих – широко разевая рот:
– Боровка выкладать? Можно.
(А на спор, кстати, гвоздем в кулаке пробивает доску скамейки!..)
Дама прочла рассказ «Париж» и сделала вывод, что этот город, должно быть, не произвел впечатления на автора…
«Нет, это я не произвел впечатления на Париж», – подумал автор.
«Товарищи офицеры» на сборах; через военный городок; сквозь сосновую рощу; по тропке в рыхлом снегу.
Тир – котлован на склоне горы.
Пистолет ТТ; три патрона.
– Заряжай!
– Огонь!
Волосы шевелит ужас: рука хочет дуло к виску! Лишь подумал, что рука этого хочет…
А вообще-то – слабо?
Увидел бездну под ногами, ночь без края…
Руку вытянул, нажал спуск – отдача дернула дуло вверх.
«И в себя бы не попал…»
Старухи на посиделках, как рыбы – едва трогая губы – поют; душою, не голосом.
Человек держится за бок коровы, та шагает мелко, не спеша, педали велосипеда можно не крутить, катить рядышком…
Кто кого пасет?
– Во что тебе?
– Во что бы то ни стало…
«Отпуск дров для мелкого населения»
Интим для взрослых
В деревне нет чужих смертей, все они возле, близко…
«Женьшень» – может, от «женщина», корень жизни?
Продолжение которой – смерть, она учит радоваться и хаосу земному и вечному покою. Оптимистическая трагедия, одним словом .
Или трагикомедия?
…А без памяти пьян – пожароопасен?
А. Ч. – «После шестидесяти лечиться безнравственно»; после восьмидесяти аморально – Л. Р.
Секунда за секундой
Томятся на узлах, чемоданах, газетках – радиоголос задерживает и отменяет рейсы.
К администратору тянутся кулаки с голубыми «молниями» похоронок.
Толпа под балконом буфета набухает пассажирами, нарастает недовольный гул.
Женщина похожа на девочку, перед недопитым кофе, опустила веки и тонко улыбается.
Может, вспоминает материю, что ускользнула, но осталась ей в ощущение? Понял, что ошибся, едва поднялась – материя аккуратно вылепила невеликий шар под ее