не мог толком понять, почему Саша пишет левой рукой. Тут еще выяснилось, что сквозь очки с антибликовым покрытием Глебов вообще не может разобрать, что он пытается писать. Не выдержав, Саша снял очки, но, увидев растущее удивление во взглядах японцев, разглядывающих его лицо и особенно круги под глазами, Саша так же молча водворил очки обратно и продолжил свой труд.
– На чем мы остановились? – прервал паузу Иваныч.
Японцы сразу вступили в оживленный диалог со своим переводчиком, а Васильев, улучив момент, вопросительно уставился на Глебова. Тот, молча, показал под столом свою перемазанную зубной пастой правую руку. «О Господи!» – Иваныч закатил глаза, но уже в следующую секунду мило улыбался клиентам. Разговор снова вернулся в деловое русло. Обсуждалось, какая из ныне известных валют будет отражена в контракте. При этом Васильев настаивал на фразе «Оплата производится в рублях по курсу ЦБ РФ на день, предшествующей оплате», чем весьма озадачил Хироку-сана, который не мог взять в толк, почему же господин Юри-сан не хочет заключить контракт в иенах, настаивает на евро и не признает доллары, если деньги все равно получит в рублях?
В общем, обе стороны переговоров принялись заниматься крючкотворством. «Давайте лучше увеличим сумму премиальных и уменьшим срок исполнения договора. Нет, давайте лучше в форс-мажорные обстоятельства запишем пункт о том, что стороны не несут ответственности за неисполнение данного договора в связи с возможным изменением Конституции, третьей мировой войной, а также с возможным концом света, глобальным потеплением или охлаждением климата. И так далее и тому подобное…» Пока, как говорится, ничто не предвещало беды. Но напряжение уже витало в воздухе, и что-то уже явно пошло не так…
Тут-то Глебов и заметил, что Васильев как-то странно заерзал на стуле. Чутьем он понял, что надвигается необратимое…и Иваныч не обманул его ожиданий. «Вы знаете, я очень извиняюсь, – Васильев напряженным голосом обратился к собеседникам, – совершенно забыл, что мне именно сейчас необходимо сделать один очень важный звонок… – На виске Юрия Ивановича предательски блеснула капелька пота, костяшки вцепившихся в край стола пальцев побелели, ноги под столом выписывали странные кренделя. – Этот звонок…мой…очень ждут, – запинаясь на каждом слове, произнес побелевший Васильев, – я, с вашего разрешения, покину вас на несколько минут.
Переводчик повернулся к японцам. «Да переводи же ты быстрей…гад!» – стучало в голове Иваныча. Хироку-сан поклонился и жестом дал понять, что он не возражает. В ту же секунду Васильев вскочил, едва не отшвырнув с дороги Глебова, и гусиной походкой кинулся к двери, с каждым метром набирая скорость. В коридор он уже вылетел и, судя по крикам, кого-то опрокинув на своем пути, не сбавляя скорости, унесся в глубь офиса. В комнате повисла тишина, японцы удивленно таращились то на дверь, то на Сашу. Пришло время Глебову отдуваться за товарища.
– Очень важный!
– Что, простите? – не понял переводчик.
– Звонок, – выдохнул Саша