огрызания. Но в мире есть непреложная истина: о любви просят в самой непривлекательной манере. Ты о ней умоляешь.
Пожалуйста, не перечь мне сейчас и обещай все обдумать. Ты всегда можешь отказаться, но ты ведь чертовски умна! Что ты теряешь, когда соглашаешься? Теряют, лишь упуская возможность что-то попробовать.
Чарли смотрел на Рудковски щенячьим взглядом – Катерина не ведала, что сказать. Нечасто ей доводилось бывать в таком положении, а все новое, как известно, пугает.
Кьют, оратор с внушительным стажем, знал, как снизить всеобщее напряжение. В своем исключительном репертуаре парень закончил невинной шуткой:
– И вообще, разве только твоей бабушке можно закатывать свадьбы? Да и я не худший из кандидатов, – Чарли нарочно нелепо тряхнул волосами, и друзья рассмеялись. А затем Катерина тяжко, будто вздымая на плечи новое бремя, вздохнула:
– Ну хорошо, я подумаю, – и уже покидая пределы палатки, добавила: – Но Чарли, в случае, если мой ответ – чем черт не шутит – окажется положительным, никаких свадеб и гулянок.
Кьют бесхитростно развел руками, плечи его поднялись. «Я не настаиваю», – кричала вся сущность парня. Рудковски строго, как английский солдатик, кивнула и вышла. Чарли ощущал тепло во всем теле.
***
Агата долго расписывала внучке планы. Она говорила что-то про становление Катерины преемницей, про передачу доли, про расширение сетей, но Рудковски не слушала. Девушка только и делала, что переваривала пищу, которую Кьют дал ей для размышления. Катерина не могла устоять перед этой закуской и теперь смаковала идеи не меньше, чем кексы, чуть раньше украденные со стола.
– А сейчас, Катерина, самое главное.
«Раз самое главное, надо послушать» – подумалось девушке, и она умоляла себя раскрыть уши.
– Катерина, я поразмыслила и решила. Но, прошу, не думай, что я размякла…
«Ну вот, Агата тоже о чем-то думала. Вот бы думы еще приносили что-то кроме страданий».
– Моя милая девочка… – миссис Бристоль взяла внучку за руку, и Катерина про себя пошутила: между Агатой и Чарли есть что-то общее. Они любят вгонять людей в ступор. – Отныне можешь называть меня «бабушкой». О молодости пусть кричит моя внешность.
Глаза Рудковски округлились. Нельзя было точно сказать, что поразило ее сильнее – предложение Чарли или новость Агаты. Зато девушка знала наверняка: день сулил перемены не только для бабушки. Осознание это ее пугало.
– Что скажешь? – с несвойственной ей аккуратностью спросила женщина.
– Большая честь для меня, Агата… то есть бабушка. Мне нужно время, чтобы привыкнуть.
– О, моя дорогая, конечно! – выкрикнула миссис Бристоль. – Я понимаю: поначалу слово нам двоим будет резать слух. Да что там слух, я как будто вхожу в новый статус. Но, детка, ко всему привыкаешь, и к этому сможется, – заявила Агата, и Катерина заметила: та немного пьяна.
«Верно, для храбрости» – заключила девушка, и изогнулась в улыбке, уместной для торжества.
Глава 4. А был ли мальчик?
Свадьба