значит что-то? Тебя, моя птичка, – Кьют рассмеялся. Его всегда умиляло, как мистер Боуи обращается к девушке. Сейчас же Чарли в любом слове видел забаву.
Катерина поершилась.
– Видишь ли, Кьют, как бывает, – Рудковски впервые назвала его по фамилии. – Приходишь однажды словить птичку, а ловишь вот это.
Девушка залепила ему пощечину, и в голове у «пьянчуги» раздался свист. Чарли вскрикнул.
– Мы закончили, – подытожила Катерина и, разочарованная, вышла из комнаты. Чарли так и остался сидеть, держась за горящую щеку и мысль о том, какой он дурак.
***
Друзья не виделись до конца декабря. Катерина питала к нему отвращение. Чарли стыдился словить на себе ее взгляд. Первое время Бристоль и Голдман тактично молчали – затем в разговорах стали всплывать опостылевшие имена.
Рудковски со свойственной ей закрытостью держалась от обсуждений подальше. Ее не столько тошнило от воспоминаний, сколько позорил факт знакомства с парнем. Владея несколькими языками, являясь носительницей разных культур, Катерина проявляла немецкую пунктуальность, итальянскую вспыльчивость, имела обычай уходить по-английски и всей душой любила французские завтраки, за которыми шел обед из греческого салата. О чем девушка никогда не задумывалась – о том, что ей доведется испытывать испанский стыд.
Впрочем, как говорил ее папа, «от тюрьмы и от сумы не зарекайся». Девушка снова и снова убеждалась в правдивости выражения. Правда, это была одна из немногих вещей, насчет какой Рудковски мечтала оказаться неправой.
Первые несколько дней Чарли молчал. К концу первой недели стал писать короткие сообщения. В них содержались мольба о прощении и раскаяние в постыдном поступке. Но Катерина осталась непреклонна, и парень начал искать с ней встречи.
Кьют караулил девушку у работы (Рудковски вернулась туда впервые с апреля). Он поджидал Катерину под дверью любимой кофейни. Однако взгляд ее, как и острый слог, был отме́нен. Едва завидев Чарли из-за угла, Рудковски тотчас же отправлялась в другую сторону.
Парень знал: у него есть два решения, и оба из них не сулят облегчения. Для начала он мог испытывать девушку временем – когда-нибудь Катерина устанет бегать и согласится на разговор. Варианту не хватало определенности. Рудковски – дама настырная и упрямая. Ждать пришлось бы немало. Поэтому Чарли придумал второй – снова явиться во дворец. Впрочем, и эта опция не вселяла надежды, если сослаться на последний визит.
Кьют боролся с собой. Он попал в тупиковую ситуацию – надлежало выбрать меньшее из двух зол. К счастью, близилось Рождество – время, когда так естественно прощать обиды, наверстывать то, что беспечно упущено, и искренне радоваться. Наслаждаться временем с близкими и родными.
Но главное – Рождество было их с Катериной временем. Первый рождественский бал познакомил друзей, второй – устроил гонку за первенством. Каким станет третий виток спирали? Следует ли поддаться соблазну и расслабиться под предлогом «Бог любит троицу»?
«Душевные