в неуловимо быстром приливе недовольства; или приоткрывались, словно втягивали упоительные глотки воздуха, а то и вовсе замирали, моля сладострастного любовника о белом жаре обжигающего поцелуя. Сердясь, она становилась положительно безобразной: вокруг глаз образовывались черные круги, придававшие ей вид мрачности; кожа приобретала тусклый синеватый оттенок, а таинственные губки делались решительно фиолетовыми.
Она обладала изумительной копной превосходных, иссиня-черных волос, и будь у неё за ушком алая роза, а на хорошенькой головке мантилья – вот вам живой образ мастерицы сигар из Севильи, чему, собственно не стоит удивляться, поскольку в венах её текла испанская кровь. Роста она была среднего; худенькая, безгрудая, но при этом линии её фигурки отличались совершенством, без малейшего намека на угловатость. Талия у неё оставалась естественно узкой, тогда как бедра и вся нижняя часть были хорошо развиты. Она отличалась быстротой и ловкостью манер, притом имела приятный голос и обладала даром непринужденного поведения в обществе, отчего люди, оказавшиеся в её компании, испытывали истинное наслаждение. По-английски она говорила с легким акцентом, что придавало ей дополнительное очарованье; образование она получила отличное и как на английском, так и на французском писала с очень незначительным количеством ошибок. Она была обучена ведению домашнего хозяйства, умела шить и кроить платья, немного готовила, но слава Богу, ничего не смыслила в музыке, так что хотя предметом гордости на "Вилле Лилиан" являлся рояль, когда я впервые познакомился с девочкой, она могла разве что теребить его да и то одним пальчиком. У её папа имелись некоторые теории насчет обязательности для юной леди самой зарабатывать себе на жизнь, и потому он на несколько лет поместил дочь к Мирьё, что на Рю де ля Пэ, в известное заведение, где шились женские головные уборы. Там Лилиан получила профессию модистки и мастерила шляпки и капоры для состоятельных bourgeoises1 Сони и жен ушедших на покой торговцев, населявших летом особняки и chateaux2 сонного городка; в подчинении Лилиан было несколько работниц, трудившихся в садовой беседке, а сама она считалась выгодно занятой в часы досуга до тех пор, пока в один прекрасный день не появится легендарный суженый и не увезет её с собой, чтобы она нарожала ему строго ограниченное количество детей и стала примерной супругой. Однако этим чаяниям не суждено было сбыться.
В мой первый приезд на «Виллу Лилиан», состоявшийся в середине мая 1895 г., я был принят с большой сердечностью. Сучка явно понравилась и месье, и мадам, и мадемуазель.
Должен сразу же заметить, что г-н Арвель женат не был, и особа, руководившая его домашним хозяйством, приходилась ему вовсе не супругой. Это была невысокая, полная француженка лет сорока пяти, насколько я мог судить, с красивыми глазами, черными волосами и жемчужными зубами, которые унаследовала её дочь, Лилиан. Она была очень простой и необразованной, однако являла собой великолепный