Чище имени была фамилия – Жамэ. Она говорила, что в переводе с французского это означает «никогда». Но еще чище было отчество (внимание! не падать!) – Ивановна!!! Да-да: Жамэ Николь Ивановна. Ее бабушка и дедушка по папиной линии, видимо, очень хотели, чтобы их сын обрусел и нарекли его Иваном. Мы с Алькой посмеивались над ней, говоря, что когда она выйдет замуж и забеременеет, могут сработать папины гены и она родит негритенка. Вот удивится то ее муж!
К слову, Ника не комплексовала ни по одному из перечисленных поводов. Она вообще не комплексовала. Она считала себя идеальной. А это скорее мания величия. Она следила за своей фигурой, за своим внешним видом, за кожей на лице и на попе, за своим здоровьем, питанием и весом, за своим гардеробом, за стилем и за общими мировыми модными тенденциями. Если попросить у Ники зеркальце, а в ответ услышать, что зеркальца у нее с собой нет – точная примета, что через минуту будет конец света. Ника самозабвенно скупала ежемесячно весь ассортимент глянца в газетных киосках, на что у нее по моим подсчетам уходила четверть зарплаты. Остальные три четверти она тратила на покупку того, что она в этой горе глянца методично помечала путем наклеивания на странички ярких стикеров. Да, университетские навыки и в этом случае пригодились: организовать свою работу Ника умела как никто.
Мне было странно, когда она начала месяц назад встречаться с молодым человеком. Но когда я узнала, что это оказался близкий друг Алькиного Баси (с которым Ника познакомилась тоже в фитнесс-центре), а по совместительству молодой и очень обеспеченный владелец сети заправок, я поняла, что это скорее всего влияние нашей подруги, которая всех нас пыталась пристроить в отношения. Ну, и лишних денег не бывает, тем более у Ники, которую по планам скупки очередной модной коллекции опережали только планы мэра Москвы по застройке торговыми центрами любых свободных территорий в пределах МКАДа.
Итак, Ника была помешана на себе, а бизнесмен Антон Исаев – король бензоколонок – тоже немного сдвинулся на ней. И они неплохо гармонировали, не могу не отметить этого факта.
Вот такая «помешанная» и многонациональная компания у нас подобралась и в таком составе мы вошли в август 2011 года. Да, у меня пары не было. И не знаю, что вернее: не было «уже» или не было «еще». Потому что на тот момент о том, что у меня уже было, мне трудно и больно думать и говорить. Но я еще не знала, какая это, в сущности, ерунда по сравнению с тем, что меня ждет.
Итак, август. Самое его начало. Я работала на десятом этаже в отделе по торговым арбитражам уже пару месяцев. Среди моих соседей таких молодых девчонок как я не было вообще. А мне ведь было всего 24 года. Если сказать, что меня тут не любили и смотрели косо – это ничего не сказать. Практически все эти мои временные сослуживцы думали, что пришла я к ним через ту самую пресловутую протекцию пятой точки у Пузана. А временными они для меня были, потому что через неделю я планировала уже забраться на тринадцатый этаж, и плевать я хотела, кто и что обо мне думает.
Мои