времена, увы, не все такси были желтыми и с шашечками, «таксовали» на всем подряд. Несмотря на то, что мне было сказано, что машина будет всего лишь через семь минут, она уже стояла у подъезда. Я запрыгнула на сидение рядом с водителем и назвала адрес. Он тогда заулыбался и спросил:
– Что: прямо вот так сразу в ресторан и поедем?
Это был Вадим на своей машине, а не таксист. Я перепутала марки машин. Он просто случайно оказался напротив моего подъезда: заблудился и заехал во двор, чтобы посмотреть дорогу по навигатору. И мы поехали в ресторан, но в другой. И на встречу я не попала. И следствием этого было то, что я не устроилась тогда на работу, а через неделю нанялась курьером к Пузану. Что, в окончательном итоге, поставило точку полгода назад в моих отношениях с Вадимом. Я любила его. И сейчас люблю. И мне было больно, когда он ушел. И мне было больно от того, как он это сделал.
У меня была своя собственная квартира уже тогда. Я и сейчас в ней живу. И Вадим очень быстро переехал ко мне. Нет, не потому, что он был альфонсом, он хорошо зарабатывал. Просто мне было удобнее жить у себя. Я привыкла выстраивать свою жизнь в соответствии с четкими логистическими принципами и всегда продумывала все на шаг вперед. Устраивать ремонт в его квартире мне совсем тогда не хотелось, и мне там было некомфортно. Он перевез свои вещи, и мы просто стали жить вдвоем у меня.
Это было как в сказке. Я чувствовала себя сумасшедше-самостоятельной. У меня была настоящая взрослая жизнь. У меня был любимый. У меня была работа. Тоже любимая. Но чем лучше продвигались мои карьерные дела, тем меньше времени я проводила дома. В какой-то момент вернуться домой после полуночи для меня стало нормой. Спокойно выслушав несколько раз его претензии по этому поводу, я постаралась ласково (как мне тогда показалось) объяснить ему, что у меня нет другого выхода, если я хочу стать владелицей собственного дела. И мне показалось, что он меня услышал и понял. В конце концов, я не гуляла, не резвилась в клубах и не напивалась в барах. Я просто приходила очень поздно и очень уставшая. И сил заниматься с ним любовью у меня не было. Да и не понимала я почему он десять минут кувырканий среди простыней считает большим доказательством любви, чем несколько мгновений с утра, когда в окно заглядывает первый, деликатный, пугливый, боящийся нас разбудить, лучик солнца, а мы лежим рядом. И он меня обнимает и крепко прижимает к себе. Я сладко потягиваюсь, чуть приподнимаюсь над ним и смотрю как он борется со сном. Целую его легко-легко, точно бабочка крыльями машет.
Мне казалось, что он понимал меня. Может быть и так, но его понимания надолго не хватило. Претензий было все больше. Времени, которое я могла ему уделять, все меньше. И однажды утром раздался телефонный звонок. Звонил его мобильный телефон, пока он принимал душ. Я подбежала и ответила не глядя. Я всегда так делаю, когда он не может ответить сам, потому что думаю, что ему звонят по делам и звонок важен. Я просто голосом влюбленной женщины сообщала тому, кто звонит, что прямо сейчас Вадим занят, но я все ему передам. Но в этот