быстро заварила маленькие капсулы – горошинки тёплой водой.
– И ещё… – Она заглянула мне в глаза, своим самым пронизывающим взглядом, упёрлась так пристально. – Держи.
Она всунула мне в руку шершавый бумажный кусок. Я только в музее раз трогала бумагу. Перекинув глаза на бумагу, и обратно на её глаза не скрывала удивление.
– Бумага?
– Ой, Третья. – Усмехнулась бабушка, делая глоток. – Бумага. Ты посмотри, что там.
– Цифры. – Рассматривала пожелтевший лист.
– Это коды.
– Коды?
– Ты так и будешь повторять за мной каждое слово? – Она явно была рада своей затее. – Читай.
«Шифры для изменения информации. Шифры для внесения информации. Шифры отключения маячка…»
– Что это?
– Девочка, – засмеялась она, – только не говори, что ты не понимаешь. Это коды! Если вдруг тебе нужно что-то изменить в своём ежедневнике или отключить наблюдение за твоим перемещением, возможно, ты пойдёшь гулять, а нужно указать, что была в «Академии» вводишь код и меняешь время пребывания на учёбе или работе.
– Но, как? – У меня отвисла челюсть.
– Об этом ещё рано, но твоя прабабка полна сюрпризов? – Наконец, улыбалась она.
– Без спорно. – Я сжимала бумажную реликвию пальцами, наслаждаясь, её шероховатостью.
– Это всё, что тебе нужно знать.
Она взяла с меня клятву, что никто не должен знать об этом листе. И я поклялась всей нашей семьёй, как того требовала бабушка Лиз.
Часть 3
Спустя три месяца был мой день. Всё эти дни я только и думала о том, что мне рассказал бабушка Лиз. «Сокровенное, тайное, правда, ложь» так и крутились у меня в голове.
Но вот настал мой день, у каждого человека есть «его» день, тот день, когда он появился на свет. Этот день особенный. Можно одеть самую яркую форму, быть свободным от работы во второй половине дня и после 15 лет дают выходной на следующий день. Так, что можно записаться в парк или посетить центр развлечений. У каждой семьи свои традиции, мы проводим этот день дома. Возможно, это отвлечёт меня от навязчивых мыслей.
Вечером, когда всё собрались, мама торжественно выставила в центр вкуснейший морковный пирог. Он на самом деле из моркови, без добавления усилителей вкуса и уж тем более без нефтяного желе.
Вся наша семья собралась в комнате и поочерёдно вручала подарки. Мама подарила переноску для баллона, отец вручил пакет, в котором были ботинки на высокой платформе. Взвизгнув, я запрыгала, мама не стала нас обоих отчитывать, его за подарок и расточительство, меня за эмоции. Сестра с мужем и маленькой Маргариткой вручили сферу из плотной резины, в которой росли розы. Я так хотела розы ещё лет с двенадцати, что чуть было, не задушила Ясмин в объятиях. Не хватала только брата.
Бабуля долго мялась в проходе, разглаживая руками, платье на животе, обернулась, наклонилась как можно ближе и, всунув в руки маленькую коробочку, прошептала: «Откроешь потом».
– Что там, покажите? Что же там? – Засуетилась мама, пытаясь заглянуть из-за плеча бабушки.
– Рамка для переносной фотографии. – Недовольно буркнула бабуля, крепко