Он уловил в ее глазах растерянность, а возможно, даже страх. По крайней мере, Генрих впервые наблюдал такое выражение лица у девушки, и это невольно насторожило его. А если Ольга узнает Ганса? Во время войны тот был не просто рядовым охранником в концлагере, каких там было много. Ганс занимал должность адъютанта коменданта концлагеря, и многие заключенные знали его не только в лицо, но и его фамилию, привычки и особенности характера.
Мысли эти как пчелиный рой пронеслись в голове Генриха, он взял Ганса под руку и самым любезным голосом произнес:
– Ну все, все… Думаю, Ольге не очень интересны все эти подробности. Пойдем, я провожу тебя в твою комнату, где ты сможешь отдохнуть. Ольга, прошу нас извинить.
– Нет, отчего же. Мне это очень даже интересно. Так вы, господин…
– Фагундес, к вашим услугам, – Ганс неуклюже повернулся, пытаясь освободить руку, но Генрих еще крепче ее сжал.
– Да-да, господин Фагундес. Так вы говорите, вас связывает дружба еще с детства? Тогда, может быть, вы и учились в одной гимназии?
– Конечно! – радостно воскликнул Ганс. – Мы даже сидели с Генрихом на одной парте. Я всегда учился посредственно. Особенно мне не давались математика и тригонометрия. Генрих же был отличником, гордостью нашей гимназии, и я часто списывал у него домашние задания. Многие ребята в классе завидовали мне, потому что Генрих дружил только со мной. Да, да, Генрих, сейчас я могу тебе в этом признаться. Представляете, Ольга, Генрих всегда умел постоять не только за себя, но и за меня. Однажды был такой случай.
– Хватит… ты уже надоел Ольге, – раздраженно оборвал друга Генрих и попытался увести его в дом.
Случай, о котором Ганс собирался поведать Ольге, она уже знала. И рассказал ей о нем никто иной, как сам Генрих.
– Как интересно! Так что же это был за случай? – Ольга спокойно, с легким изумлением подняла одну бровь и выразительно посмотрела сначала на Ганса, а затем на Генриха.
– Какая вы милая! – Ганс самодовольно хохотнул. – Недаром Генрих так хвалил вас. Но, признаюсь, я не поверил ни единому его слову. Каюсь, я был не прав, вы просто очаровательны. Так вот, случай… Нам было тогда лет тринадцать-четырнадцать…
Ганс рассказывал красочно и подробно, сознательно сгущая краски, чтобы тем самым произвести на девушку должное впечатление. «Кретин», – мысленно обозвал его Генрих, плотно сжал губы и покачал головой. Ольга, опустив холщовую сумку на землю, слушала Ганса с самым невозмутимым видом, и по ее лицу нельзя было догадаться, как она относится к его словам. У нее лишь несколько раз дрогнули уголки губ, и глаза при этом невероятно расширились.
– После этой истории я поклялся Генриху никогда больше не ввязываться в драки по пустякам, – закончил свой рассказ Ганс.
– И вам удалось сдержать клятву?
– Нет, что вы. Такой уж я уродился. Меня постоянно куда-то заносило. И если бы не Генрих, который всегда выручал меня, думаю, мы с вами вряд ли бы сейчас разговаривали.
– Насколько