последствия, я сделала пару шагов назад, но это не помогло. В следующее мгновение неаполитанец уже больно стискивал хрупкие плечи цепкими пальцами, плотно прижимая меня к стене и низко склоняя смольную голову прямо к самому уху.
– Прекрати пререкаться, мелкая, наглая дрянь, – сдавленно прорычал низкий баритон, обжигая дыханием шею.
– А что мне терять? – гордо вскинула подбородок я, стараясь смирить звон пробивающихся слез разочарования в высоком тоне расстроенного голоса.
Неаполитанец внимательно, непонимающе посмотрел на меня. Он будто некоторое время силился определить причину странного поведения истеричной девицы. Потом же бандит издевательски усмехнулся и тихо, вкрадчиво заговорил, обволакивая плечи мягким мурчанием велюрового голоса.
– Вы с Джулией отправляетесь на юг Италии в поместье моей тетки. Там будете тихо сидеть на своих круглых попках, пока не позволю вернуться.
По плечам горячей волной прокатилась невольная дрожь облегчения. Не отправляет домой… Скорее прячет подальше от неприятностей… А это было уже совсем другим разговором.
– Проблемы с Пинно из-за кольца?
С мягких губ итальянца сорвалось емкое, звучное ругательство, подтверждающее нежелание синьора Валлара обсуждать политику клана с женщиной, даже такой сообразительной, как я.
– С тобой очень сложно, сладкая.
Велюровый голос вновь замурчал, иллюстрируя все нарастающее влечение. Сильные ладони соскользнули по моим рукам до локтей, а горячее дыхание Анжело стало искать едва вспухшие от недавних открытий губы.
– Хочешь спрятать подальше от своих криминальных разборок?
– Да.
Он потянул двумя пальцами мой подбородок вверх, принуждая поднять взгляд. Темный блеск янтарных глаз все сильнее разгорался желанием. Гулкое сердце синьора стучало быстрее с каждым вздохом, а крепкое тело натягивалось, вызывая взволнованный трепет в моем собственном животе, откровенно интимной близостью.
– Когда мы уезжаем?
Я попыталась высвободиться из цепких рук, но Анжело даже не подумал отстраниться, продолжая стоять вплотную, низко опустив голову прямо ко мне.
– Завтра отвезу вас.
По позвоночнику стекла холодная дрожь, поднимая в груди волну нового приступа страха.
– Все так плохо?
– Прекрати, Паола! – он едва не зарычал, с ненавистью переводя темный взор с губ на глаза, будто рассерженный необходимостью отвлечься.
– Пусти меня… – тихо прошипела я и уперла ладони в рельефную грудь мужчины.
Издевательская усмешка скривила открытые, чувственные губы итальянца. В янтарных глазах продолжал разгораться огонь желания, расширяя черные пятна зрачков до размеров радужной оболочки.
– Знаешь, чего я хочу сейчас больше всего?
Крепкая ладонь опустилась по моей спине до поясницы и, чуть соскользнув вниз, с силой прижала меня к полыхающему телу неаполитанца.
– Догадываюсь.
Удержать голос издевательски ровными