кто же, позволь узнать? – крепкие пальцы синьора будто невзначай сомкнулись на моем запястье.
– Джулия.
– Что? Пустышка, которая сравнивать умеет только цену очередной тряпки в магазине? Шутишь?
Я резко выдернула руку из широкой, горячей ладони и, остановившись, развернулась к нему лицом. Пренебрежение к новой подруге обижало до глубины души.
– Ошибаешься. Она, точно как и ты: младший ребенок в семье, ведёт себя соответственно положению и сложившимся обстоятельствам. Только это совсем не значит, что ее собственное мнение совпадает с общественным. Много ли ты сам сделал против веления своей семьи и Анжело? – он ошарашенно смотрел на меня, обескураженно опустив руки. – А значит не в праве выдвигать претензии Джулии. Тем более в том, что она хорошая дочь и скрупулёзно выполняет общественный долг перед собственной семьёй.
– Не думал, что вы подружились настолько, – усмехнулся Валенсио. – Но ты права, если честно, то я никогда не смотрел на синьорину Барзинья с подобной стороны.
– А зря. Она умная, преданная женщина и прекрасный собеседник.
– Постой. Ты хочешь спихнуть невесту брата мне и освободить себе дорогу?
Терпение окончательно покинуло измученную пререканиями душу, уступая место безудержному раздражению, смешанному с гневом, злобой и усталостью.
– Да плевать я хотела на вас обоих! – голос звенел, высокими нотами взмывая к небесам. – Не смей приближаться ко мне больше, Валенсио!
Недвусмысленно иллюстрируя резкими движениями намерение уйти, я отвернулась к дому, но крепкие руки вмиг сжали плечи, мгновенно сокращая дистанцию между нами. Горячие, мягкие губы среднего Валлара накрыли мои, прерывая поток возмущения. В первую секунду жаркая дрожь хлынула по позвоночнику, но почти сразу стало мерзко, гадко и противно. Словно я оказалась в роли гулящей девки, меняющей постели с частотой недостойной никакого одобрения.
Чувственные губы Валенсио продолжали настаивать, углубляя поцелуй, сильные руки спустились по спине, смыкая наши тела. Мое вежливое сопротивление он никак не хотел принимать во внимание, полагая, что сумеет разбудить страсть, если проявит чуть больше настойчивости. В отличии от Анжело, Валенсио я совершенно не боялась, потому уверенно уперла ладони в широкую грудь, отводя голову в сторону, в попытке уклониться от продолжения.
– Пусти, меня. Сейчас же.
– Как же ты не понимаешь, Паола! – неаполитанец начал злиться, больно впиваясь цепкими пальцами в спину. – Он не женится на тебе. Никогда! Так и будет держать при себе, как ручную собачонку, пока не надоест.
Глубокий, янтарный взор его сосредоточенного взгляда вспыхнул непоколебимой решительностью… Но не отчаянием нежелания терять возлюбленную, не огнем страсти, не трепетом привязанности… Только серьезный, холодный расчет. В чем же смысл тогда? Где итог этой партии и кто в ней соперник хитрого, дальновидного Валенсио?
– Я дам тебе больше. Ты будешь мне равной, синьорой Валлара, а не просто очередной шлюхой