простыню, хватал распяленным ртом воздух и хрипел «Хватит!», а она с неожиданной сноровкой и мстительным прищуром мучила меня. До тех пор пока я, перехватив у нее игрушку, не убежал в туалет. Вернувшись, осыпал ее упреками.
– Это тебе за нашу первую ночь, – был ответ.
Ладно, в расчете, согласился я и поинтересовался, откуда игрушка. Из квартиры на Чистопрудном, где она регулярно удовлетворяла себя на ночь глядя, сообщила она. А что делать – хоть плачь, хоть мужика заводи! И ведь пыталась. Два раза. Но дальше первого свидания сердце заходить отказывалось. «Это ты его заколдовал!» – пряча глаза, призналась она.
На следующий день она вновь подвергла меня экзекуции, и если я упоминаю об этом, то лишь затем, чтобы возмущенным словом осветить кривизну произошедшей в ней перемены. Расчетливо и жестоко унизив меня, она сказала: «Это тебе за твою секретаршу!» – а когда я вместо того, чтобы растерзать, пощадил ее, разочарованно обронила:
– Ты даже разозлиться как следует не можешь!
Нет, вы только послушайте: оказывается, она надеялась, что я, разозлившись, укушу ее до крови, изнасилую, и она испытает эти ее чертовы антиоргазмы! Впору развести в замешательстве руками и воскликнуть: «Как же так – ушла благонравной домохозяйкой, а вернулась законченной нимфоманкой!» Мне ничего не оставалось, как отнести ее ненасытное бесстыдство на счет долгого воздержания.
Однажды она уселась на меня и вместо того чтобы пуститься вскачь, сказала:
– Я сейчас покажу тебе кое-что новенькое. Помпур называется.
– Как, как? – не понял я.
– Пом-пур! – повторила она тоном выше. – Делается мышцами влагалища. Целая наука. Из гаремов к нам пришла. Я на игрушке специально для тебя тренировалась…
– И что я должен делать?
– Ничего. Просто закрой глаза и наслаждайся.
Я закрыл глаза и приготовился наслаждаться. После короткой паузы последовала череда разной силы потискиваний.
– Чувствуешь? – испытующе смотрела на меня Лина.
– Чувствую, – отозвался я.
– Где чувствуешь?
– Э-э… у самого корня.
– А сейчас где? – подтянула и распустила она живот.
– Там же.
– А должно быть посередине. А сейчас? – заходил ходуном ее живот.
– Извини, моя любимая одалиска, но все там же…
– А я метила в помпончик… Подожди, давай еще!
Она уперлась руками в мою грудь, прогнула спину и от внутреннего усилия даже сморщилась.
– Ну? – с надеждой смотрела она на меня.
Я мог соврать, но не стал.
– Там же, но очень, очень приятно!
– Значит, не получается. Жаль, – огорчилась она и собралась меня покинуть.
– Не уходи, поупражняйся еще! – попытался я ее удержать.
– На султанах не упражняются… – покинула она меня, явно расстроенная.
Подчиняясь