странные вещи. Говорят, будто черти у вас тут разгуливают по улицам так же спокойно, как у себя в преисподней, хватают попавшихся под руку грешников и волокут их прямиком в ад.
– Говорят. Но на суше я чертей не встречал, врать не буду, – ответил старик, – а вот морского видел.
– В самом деле?
– Конечно! И препротивнейшая это тварь, скажу я тебе. Зеленого цвета и в чешуе. Три года назад он вынырнул как раз под кормой «Гальеги» и уставился на нас круглыми зелеными глазами. Другие бы на нашем месте струхнули. Но мой друг Альфонсо не растерялся и разрядил в него мушкет.
– Попал?
– Не знаю. Черт нырнул – и был таков.
– Что ж, могло быть и хуже.
– Да. Морской черт по сравнению с морским змеем – очень милое существо. Огромное чудовище может проглотить любой корабль, как жаба – муху, и не подавится.
– Его ты тоже видел?
– Нет, слава Богу, не приходилось. Но я видел людей, которые его видели.
– Понятно, – улыбнулся Бартоломе.
– Ты мне веришь?
– Нет, – покачал головой Бартоломе.
– И правильно делаешь, сынок, – не обиделся старик. – И за это я скажу тебе правду: нет никакого морского змея.
– А черта?
– А черт его знает!
– Оставим черта в покое, – поморщился Бартоломе. – В конце концов, я не за этим сюда пришел.
– Ах да, тебе нужен Диас…
– Может быть, и не Диас… Мне нужен надежный и ловкий человек, который не испугался бы пойти на риск.
– Тогда тебе действительно нужен Диас.
– Он придет сюда играть? – Бартоломе кивнул на азартных матросов.
– Нет, Диас не играет.
– Он что же, скуп?
– Нет, напротив. Ради друга, ради близкого человека он отдаст все, до последнего мараведи.
– Так почему же он не хочет рискнуть сейчас?
– Он рискует каждый день и не только кошельком – для этого ума хватит у каждого, – он рискует своей жизнью!
– Ради чего же, в таком случае?
– Послушай, сынок. Я знал Антонио еще мальчишкой, когда он бегал по пристани в рваных штанишках, а рядом с ним – еще семеро таких же оборвышей – его братья и сестры. Он был самым старшим. Его отец тоже был моряком. Ему оторвало голову ядром, когда наш галеон атаковали проклятые еретики, английские пираты. И Антонио пришлось заботиться и о себе, и о матери, и о братьях и сестрах.
Последние слова Вальдес произнес в полной тишине. Бартоломе скорее почувствовал, чем увидел: в таверне что-то произошло. Он обернулся. В дверях зала стоял новый посетитель. Ему было года двадцать два-двадцать три, не больше, но он держался, как хозяин. При его появлении все замолчали, так замолкают слуги при появлении господина, подчиненные при виде начальника.
А потом послышались возгласы, исполненные искреннего восхищения. Рыбаки распустились, пропуская его к столу. Видимо, контрабандист пользовался искренним и вполне заслуженным уважением. Хозяин таверны поспешил к нему навстречу.
– Антонио! – воскликнул