завершить контракт и уехать в Россию, хотя виза была на полгода и придётся жить без документов, но я же могу не выходи́ть за пределы здания, и никто не увидит, а после сдамся в посольство объявив, что паспорт украли. Вернусь в Москву, открою какой-нибудь бизнес. Какой я так и не решил. Может, буду продавать телефоны?
Следующая суббота была почти семейной. Днём шёл дождь, мы убирались в комнатах и на кухне. Всё было мирным и слаженным. Стен с оператором закрылись в студии, монтируя ролики. Почему-то мы ни разу не хотели посмотреть отснятое, может, потому что не хотели видеть собственный секс или уже насмотрелись этого до тошноты.
Помню, как в том, советском мультфильме: ничего не объединяет как совместный труд. Студия и комнаты были идеально чистыми, терраса сверкала, к тому же было закуплено ещё несколько гирлянд, которые мы то забирали на съёмки, то возвращали на улицу. Так что теперь мы, по крайней мере, я ощущал себя обитателем европейской квартиры в патио, что вызывал улыбчивое настроение и весьма приятные ощущения.
– Почувствуй себя небожителем, – усмехнулся Пашка, когда я попытался охарактеризовать свои ощущения.
Несмотря на дружеские отношения, каждый всё же оставался колючим созданием, кто оборонялся как ёжик, кто стрелял в тебе колкостями как дикобраз, а то и вовсе впивался клыками кобры. Это я в основном про рыжую.
Кстати, за последнее время с этой дамочкой стали происходить метаморфозы. Она чуть поумерила пыл, перестала цепляться. Да, и в целом спектр её интересов стал сужаться или она просто обжилась, в любом случае это было всем нам во благо.
В такие моменты могут произойти и не такие метаморфозы. Не знаю, с чего началась беседа, только изрядно перебрав, Оксана стала проявлять чуть агрессивные ноты, и её настроение было, так скажем угрожающим для окружающих. Конечно, я не волновался за наличие ножа на столе, но получить звонкую оплеуху не хотелось, а она, к слову, могла.
«Блондинка оптимистка»
– Я верила ему, – зацепил меня кусок услышанной фразы сразу после того, как Пашка отмочил какую-то несмешную шутку в очередной раз. – Представляешь вот так, – она обхватила Валентина за шею. – Каждый раз он мне «люблю, люблю, люблю… ты такая, такая» и далее по вашему мужскому списку: нежная красивая, любимая. Все прилагательные гад собрал. – Хмыкнула она. А я что? Я верила.
Даже у рыжей перекосилось лицо в странной гримасе «что происходит», и это же читалось у каждого из нас на лице. – Да, что ты знаешь о жизни? – Начала она вдруг на Валю, мальчика, пребывающего обычно в стадии между, распла́чусь или буду нести чушь. – Печально ему. Печально, это когда парень вот такой, как ты со смазливым личиком, моргающий и всем восхищающийся, который только и спрашивает: «милая тебе хорошо?». А потом опа и женился на другой.
Голоса смолкли, все смотрят на подскочившую блондинку, вдруг осознав, что стала эпицентром внимания, она осеклась.
– Извини, ты тут ни при чём. Бывает. – Она глотнула виски с колой.
Кстати,