некоторых, наверное, и вовсе не было.
Никита не удержался, и они с Егором, и теперь устраивали что-то типа, давайте поиграем, в съёмки видеоклипа. Самым фактурным было, когда Оксана наперебой с Наташей просто орали «забери солнце с собою, оно меня не греет, слышишь». Не попав ни в одну ноту, они орали с усилием болельщиц футбола, на решающем матче и караоке сжалившись выплюнул им 100 баллов. Они завизжали и повторили ещё раза три этот въевшийся на подкорку некогда хит, но теперь уже не выше, чем девяносто пять. Не знаю, в какой-то момент вырубился Валентин, но ни крики в караоке, ни то, когда его несли в спальню, даже не намекнули на то, чтобы он открыл веки.
– Он вообще жив? – Мне не хотелось проснуться с остывшим телом в одной комнате, да и в целом не хотелось такого финала. Особенно после этой исповеди, моё отношение к этому парню кардинально изменилось.
Если Оксана казалась птицей Фениксом, неким солдатом Джен, то Валентин вызывал приступ сочувствия и человеком, которому я едва ли теперь смогу сказать грубое слово. Одно осталось неотвеченным, что же такое заставлял делать тот волосатый старик?
Воскресное утро приветствовало ранним мучительным пробуждением от удушающего запаха перегара. Из-за закрашенного стекла, служившего окном, было абсолютно не ясно, день, утро или ночь. Это конечно, давало порой выспаться, но и мучило каким-то ощущением пленника. Думаю, после этого общежития, мне будет грозить минимум приступы клаустрофобии.
Егор спал в холле на диване, скорее всего, выгнанный устойчивым запахом перегара. Во дворе лил дождь стеной. На кухне сидели оператор и Стен. За ноутбуком, что-то обсуждая.
– Сколько времени? – Нахмурился директор, ища что-то на столе.
– Семь пятнадцать, – пробубнил, не отрываясь от ноутбука оператор.
Впервые я видел, как заказывался завтрак. Всё оказалось куда проще, чем я думал. Стен просто набрал какой-то номер и что-то пробубнил, наверное, на английском. Я понял словно стандарт.
– Николай, прими, пожалуйста, завтрак. А то он опять будет орать под воротами полчаса. Никита, подожди, это лучше вырезать, видишь, вот здесь ты отражаешься с камерой. И кто-то бубнит за кадром.
– Судя по всему, ты. – Усмехнулся оператор.
– Реж тогда. Стоп. Ещё, ещё, вот, стоп. Николай, включи, пожалуйста, кофе машину. Спасибо.
Ощущал себя лишним, но укрыться было негде. Студия закрыта, в остальных местах кто-нибудь да спит.
«
Воскресение вместе»
Несмотря на то, что мы вполне добросовестно убирали все пространство, всё равно каждое воскресенье был клининг. Неважно, дождь или солнце. До четырёх никого не должно быть внутри здания. Не было времени «от», было время «до». Пришлось умышленно топтаться на выходе, перепроверяя содержимое лёгкого рюкзака, представьте, какого перепроверять содержимое из паспорта, солнечных очков и путеводителя. Я и в этом был фаталист, о том, как я узнал значение этого слова, отдельная история. Так, вот даже в попытке урвать кусок внимания,