«Жив. Хорошо», – подумал он.
– Товарищ лейтенант, Вы не ранены? – спросил Лещенко, осматривая лейтенанта.
– Нет, с чего ты взял?
– Как-то странно выглядите. Оглушило?
– Нет, все в порядке. Просто первый раз. Прихожу в себя.
– Понятно.
– Надо узнать, что у нас с потерями. Есть?
– Только двое раненых. Я уже выяснил. В роте, вроде, тоже убитых нет. Видел несколько человек в медсанбат повезли. Похоже, мы легко отделались.
– Это хорошо. Это даже здорово, что так, – оживился лейтенант. – А этих видел? – он махнул рукой в сторону противника.
– Видел. Неплохо. Только с танками у нас не особо получилось. Торопятся ребята. Ну да ничего, по первости всегда так. Сам так бросал. Научатся.
– Обязательно научаться. Вот здесь и научатся. Хватит уже пятиться, пора остановиться.
– Да, пора бы уже. Я пойду, погляжу, что и как.
– Я с тобой, подожди. – Лейтенант стал собираться. Отряхнул с себя пыль, поправил фуражку, ремень, портупею. – Пошли.
Прибежал связной от Смирнова, сообщил хорошие новости – будет связь. Скоро придут связисты и поставят аппарат. Отлично, жизнь налаживается. Так-то что не воевать? Лейтенант, несмотря на свой неудачный первый опыт командования, был все же доволен. Поставленная задача была выполнена. «Подвиг ли это? Нет, конечно же. И все же для первого раза неплохо получилось».
Передышка, на удивление, оказалась довольно продолжительной. Удалось даже спокойно пообедать. Где-то около двух часов по полудню на позициях противника раздался хлопок, второй, третий… Послышался свист летящих снарядов. Началась артподготовка. Бойцы поспешили укрыться в окопах и блиндажах. Огонь был достаточно прицельным, видимо, атакующие достаточно точно определили наши огневые точки. Земля содрогалась от большого количества взрывов. Сложно было различить отдельные взрывы, все слилось в единый гул и рев. Противник плотным огнем накрыл позиции обороняющихся. Защитники стали нести потери.
Грицук первый свой бой встретил на дне окопа. Рев моторов и содрогание земли окончательно сломали его. Он лежал, обхватив голову руками, вздрагивая от разрывов, и протяжно выл, словно собака. В гуле боя этого никто не слышал. Также в суматохе никто не обратил внимания, стрелял он или нет. Было не до этого. Когда бой стих, Грицук еще какое-то время лежал на дне и не шевелился. За весь бой он ни разу не выстрелил, не бросил ни одной гранаты или бутылки. Те так и остались лежать в вырытой нише в окопе. Лещенко и Краснов также не обратили на это внимания, когда обходили позиции. Сержант только отметил, что никто не драпанул. Сделал он это в тот момент, когда они проходили мимо Грицука. Сделал нарочно, чтобы тот слышал. После боя Грицук пришел немного в себя. Он хотел опять что-то придумать, чтобы отпроситься в медсанбат. Сержант умышленно не вспомнил про просьбу Грицука. Грицук же побоялся отпрашиваться у лейтенанта. Артналет стал очередным кошмаром для него. Снова он упал