вернулась способность владеть своим телом.
– Извини, пожалуйста, – я залился смущенным румянцем, – я услышал музыку и…
Она шумно вздохнула, провела пальцами по волосам.
– Ничего страшного.
Я изучал ее губы, щеки, глаза. Она так глубоко погрузилась в музыку, что сейчас смотрела на меня, не узнавая.
– Я… я не хотел тебя пугать, – сказал я.
– По-моему, это я тебя напугала.
– Что это было? – помолчав, спросил я. – Ты сама это придумала?
– Не совсем. Эта штука называется Бетховен.
– Что-то знакомое.
– Соната № 23 фа минор, “Аппассионата”, с небольшими вариациями.
– Точно, “Аппассионата”. То-то я слышу, вроде что-то знакомое.
Она вытянула шею, взглянула на меня.
– В литературе ты разбираешься лучше, чем в музыке.
– Да, – согласился я, – пожалуй, ты права.
– Садись. – Она провела рукой по банкетке. – Или ты так и будешь стоять раскрыв рот?
Я сел, нечаянно коснувшись левой рукой ее запястья. От ее близости кружилась голова.
– Ты прекрасно играла.
– Как любезно.
– Я никогда не слышал ничего подобного.
– А ты вообще раньше слышал классическую музыку?
– Вообще-то нет, – признался я. – К моему сожалению.
– Ее мало кто понимает. Мистер Беллоу разрешает мне играть на его рояле, поскольку, кроме меня, к нему никто не подходит, и это очень печально. Шикарный инструмент.
Из вежливости я провел пальцами по роялю.
– И давно ты играешь?
– С четырех лет. Когда я сказала, что хочу брать уроки, родители были в восторге: будущая абитуриентка должна быть всесторонне развита. Но потом их восторги утихли. И теперь им не нравится, что я занимаюсь музыкой.
– Почему?
– Потому что я слишком хорошо играю.
– Разве это плохо?
Она повернулась и посмотрела мне прямо в глаза.
– Мои родители хотят, чтобы их дочь стала врачом, а на пианино играла разве что на вечеринках в университете Лиги плюща и на званых ужинах для развлечения гостей. Им совершенно не улыбается вырастить нищего музыканта.
– Понятно.
– Из-за этого в доме Винтеров создалось легкое напряжение. – Она закрыла крышку рояля, погладила ее. Ногти у нее были выкрашены белым лаком. – В общем, я согласилась на то и другое.
– На что?
– Музыку я не брошу, но учиться пойду на врача.
Я еле удержался, чтобы не признаться, что недавно нашел ее в фейсбуке. Фотографии Софии с концертов музыкальной школы, семейного отдыха в Аспене, шестнадцатилетия Ребекки, бар-мицвы брата. Фотографии, на которых София безмятежно улыбается, обнимает родителей, искренне любуется закатом, не задумываясь о том, что это мгновение сохранится в саркофаге интернета и однажды на него наткнется тот, с кем она познакомилась возле бассейна парня ее подруги.