если она будет срать на мои половики или хотя бы что-то сгрызет в квартире, то ты со своей собакой отправишься к Матиасу с матрасом в придачу, – угрожающе прошипела я.
Что тут было! Она как кинулась мне на шею. Расцеловала в обе щеки. Терпеть не могу эти прикосновения, но я даже не успела ей возразить.
– Обещаю, Барбара. Она будет самой послушной. Я буду гулять с ней по этому лесу. Буду воспитывать. Честное слово!..
Боже, как она вопила от счастья. Детский сад какой-то.
Лукас
Я сидел в пустой квартире, привычно листая книгу. Я ждал. Чего ждал? Зачем ждал? Но за последние месяцы я так привык, что густую тишину в моей квартире обязательно должен прорезать гулкий стук в дверь и этот звонкий голос. Она привыкла, что звонить в звонок, как все цивилизованные люди, бесполезно. Поэтому она сразу начинала со стука, а потом переходила и на крик.
– Лукас! Завтрак! – безапелляционно кричала она.
И кричала бы так до тех пор, пока я выйду, или пока фрау Шнайдер не начала бы браниться своим трухлявым голосом.
А сегодня тихо. Время пробило семь, восемь, девять. Нет ее, нет завтрака. А я сердился на себя за то, что жду. Потом я услышал знакомые шаги и голос. Невольно я стал прислушиваться. Но шаги спускались. Как на пружинках, меня подкинуло с дивана. Я встал со своего места против воли и направился к окну. И что я там делал? Я подглядывал. Подумать только. Отроду не занимался ничем глупым. Я почему-то хотел убедиться, что это она. И не ошибся. Она вышла в сопровождении с Барбарой. Куда они пошли в такое время, да еще вместе? Разве Барбара не печет сегодня блины или овсяные печенья. Что это с ними? А где же мой завтрак? Вдруг мне стало стыдно за такие мысли. Я фыркнул на себя и с раздражением отошел от окна. Вообще-то у меня есть чем позавтракать. Просто почему-то нет настроения есть.
Хани
Это был просто чудо, а не день. Барбара сама повела меня на прогулку. Она сама мне предложила. Мы прошлись с ней по центру города. Она наконец растолковала мне, что это за здания на площади Рёмер. Она рассказала, что старой ратуше уже более шестисот лет. Потом мы поднялись по бесконечной винтовой лестнице на высокую башню святого Варфоломея. Пока мы поднимались, я раз сто пожалела, что сунулась в эту башню, еще и семь евро за это отдали. Я думала, что это будет длиться вечность. Узкие лестничные проходы, скупой свет, проползавший сквозь маленькие окна. А завитки лестницы, тянущейся вверх по спирали, были такими частыми, что у меня закружилась голова.
Но когда мы вышли на балкон, я вмиг забыла о своих страданиях. Невероятный вид открылся перед нами. Отсюда был виден весь город и его ближайшие соседи. Франкфурт – город небоскребов. Богатый и современный. Вот он: центральный европейский банк. Упирается в небо, переливается на солнце, как зелено-голубой аквамарин. Многочисленные отели, круглые, продолговатые, заостренные, как пики. Стекла зданий, подобно ярко-голубому циркону,