как впоследствии меня все и называли, кроме, конечно, Йоханны.
– А ты прямо такая умная, – выругалась она уже на немецком. – Поэтому ты носишься за нашим чокнутым Лукасом, как хвост, – произнесла она снова на русском, а потом насмешливо выплюнула: – Scwänzchen.
Все поняли что она имеет в виду и тут же разразились хохотом. Позже Йоханна сказала, что за спиной они уже давно меня так окрестили. «Швэнцхен», – называли они меня, что значит в переводе на русский «хвостик».
В этот момент снова зашел Лукас, и все притихли. Ну и пусть называют, как хотят. Я задаю себе вопрос, как учил меня папа: «Хотела бы я, чтобы со мной поступали так, как я с Лукасом?» И я не нашла ничего плохого в том, что я хожу за Лукасом, как хвостик. Разве я его обижаю? Он ведь сам ни разу не сказал мне вслух, чтобы я оставила его в покое. Вот если бы сказал, то я бы еще подумала.
ГЛАВА 4
Лукас
Похоже, Хани гнобят, только потому что она из России. Ну что ж, если учитывать нынешнее положение в мире, то это неудивительно. Она все преследует меня. Ходит за мной, как хвост. Ее даже стали обзывать хвостиком. Сегодня ей это открыто сказали, но по ее лицу не было заметно, что она оскорбилась. Я вышел, чтобы сделать ксерокопии, а когда вернулся, то услышал, как эти двое из Грузии и Киргизии демонстративно громко прыскались на русском.
– Явился, не запылился, зануда чокнутый.
Киргизец рассмеялся, а грузинка продолжила:
– Бесит меня его взгляд. Всегда смотрит на всех свысока. Будто бы он ариец, из голубой крови сделан.
– Расист долбаный, – добавил киргизец. – Все равно немцы расисты, как ни крути. Если бы в их крови этого не было, то они бы ни за что не подчинились такому диктаторству при Второй мировой войне.
Они избегают называть имена, чтобы окружающие не догадались, о чем идет речь. За все это одинокое времяпровождение в Германии, я уже отучился даже думать на русском, но это не значит, что я перестал его понимать. Никто никогда не знал, что я говорю по-русски. Я всегда скрывал свое происхождение. И за это время много чего успел наслушаться от своих русскоговорящих студентов и коллег. Они многократно меня поливали грязью, и я к этому привык. Зато они часто говорили, что я красив, как черт. Тоже неплохо, хотя я и не стремлюсь быть у них в почете. Пусть говорят, если им это по душе. Но в этот раз было по другому: маленькая фигура соседки резво поднялась со стула.
– Закройте рты, бессовестные! – гаркнула она на русском, ударив ладошками по столу. – Чем вы занимаетесь весь день? Только и делаете, что обсуждаете президентов и преподавателей. Только позорите себя, свою страну и родителей!
– О, – протянула грузинка. – Швани, ты что так взъелась? – саркастично хихикнула она.
– Да она влюбилась в этого чокнутого, – усмехнулся киргизец, уверенный в том, что я их не понимаю.
– Ха-ха. Пара чокнутых. – прыснула Нина на русском.
– Вы показываете себя как слабая и трусливая нация. Вы только и делаете,