нас опекали монашки в черной одежде, на головах они носили белые угловатые капоры. В палате я находился с взрослыми, все рассматривали журналы со смешными картинками. Журналы до нас листали многие года разные больные. По утрам приходил врач в военной форме, в белом халате.
Моей встревоженной маме он сказал:
– Сейчас проще, появился пенициллин, он лечит от всего.
Вскоре я поправился, и мама забрала меня домой. Папы дома не было, ремонтную базу направили в сторону озера Балатон, там шли последние бои с фашистами в Венгрии.
Весна здесь началась рано. В конце марта уже зацвели некоторые деревья. К дому, где мы жили, примыкал сад. За ним в убогом сарае жил старый человек со злым лицом и мальчик такого же возраста, как я. Его звали Михай. Он научил меня первым словам и фразам на венгерском языке. Познакомился я и с другим мальчиком, Иштваном. Он напомнил мне Витю из Бетелево – такой же выдумщик, но более активный и резкий в действиях. Иштван все время ходил с рогаткой и стрелял по всему, что двигалось. Он повел меня к больнице, где лечились наши солдаты. За забор больницы выливали всякие отходы, туда приходили крысы, и Иштван расстреливал их из рогатки. С ним можно было попасть во всякую, но, уж точно, интересную историю.
Мы обошли все окрестности, и везде Иштвану было что рассказать. Что из бомб, которые оставили у реки немцы, можно вывернуть запал для того, чтобы глушить рыбу. Что летом можно пролезть под сетку ограды бассейна возле замка и бесплатно купаться, сколько захочешь. Что на площади у моста продают жареную кукурузу и сахарную вату.
– Но нужны деньги, – задумчиво сказал Иштван.
Мама могла дать деньги, но пришлось бы ответить на так много ее вопросов, что пропадал бы интерес к любому лакомству.
Я знал, что в столе у папы есть кошелек, в нем были разные монеты. Там были рубли с надписью на ободке «Банк РСФСР. 1924», монеты с видом замка, медаль с профилем старика и надписью Gindenburg. Рубли остались от родителей папы, остальное как-то образовалось. Я взял из кошелька венгерские монеты с дырками, и мы с Иштваном съели по сахарной вате. Мой авторитет у него явно возрос.
Из соседнего дома к нам стала приходить женщина, звали ее Регина. Она помогала маме и учила ее откармливать гуся. На это страшно было смотреть. Гусю силой запихивали в глотку кукурузу. Он уже не мог глотать, мотал головой, чтобы не задохнуться, но Регина била по клюву, чтобы продолжал есть.
Я возненавидел ее. На мои просьбы не мучить птицу, мама ответила, что здесь это делают издавна, а гусиный жир, смалец, очень полезен. У нас потом стояло банок пять этого смальца.
Мама за последнее время сильно располнела, сказала, что ей нужно будет лечь в больницу, за мной будет присматривать Регина, и к ней нужно относиться с уважением.
Однажды ночью улицы осветились ракетами, послышались громкие крики, отдельные выстрелы. Мама сказала:
– Это – победа! Война закончилась, скоро приедет папа.
На следующий день к главной площади города направилось много людей. Колонна