от радости, обнял недовольного кота и неожиданно для себя самого от души поцеловал Валентину в щеку.
Ведьма могла бы сказать ему, что мир изменился и сейчас пятьсот экземпляров – не такой уж гигантский тираж, как Ольвиану кажется. Что эта книжонка растворится в гигантском потоке выпускаемой литературы.
Но Валентина опять промолчала.
В тот день она выпила бокал вина и еще один бокал поставила ему на печку. Никогда очертания Ольвиана не были настолько плотными.
– Там дядя, дядя! В том углу дядя, – заметила поэта соседская девочка, забежавшая к Валентине Ефимовне за мукой.
– Ты знаешь, мне кажется, что я никогда не жил. Я имею в виду – не жил по-настоящему до сегодняшнего дня. Даже когда был живым в общепринятом смысле этого слова. Спать хочется, – сладко протянул Ольвиан.
И, свернувшись у камина (так пафосно он почему-то называл печку), как котенок, тихонечко засопел. С каждым вдохом он становился все меньше и меньше, пока не стал совсем маленьким десятилетним мальчиком. Мальчиком, который видел прекрасное там, где остальные люди лишь проходили мимо, и мечтал однажды стать Настоящим Поэтом.
На следующее утро Ольвиана на печке не было. Жизнь пошла привычным чередом: вскоре навестить Валентину приехал муж и забрал ее в город. Внучки за лето успели подрасти: старший закончил институт, младшая перешла в десятый класс школы.
Ольвиан больше никогда о себе не напоминал. От него осталась только вышедшая через полгода тоненькая книжечка старинных стихов. Стихов, которые Валентина никогда не писала.
Черный дракон
Дева была некрасива. Прыщава и бестолкова. Может, хоть дракону она сгодится!
«Хоть кому-то буду нужна!» – подумалось Деве, и на ее губах мелькнула горькая улыбка. Дева стояла на краю обрыва и все звала и звала своего Змея.
– Прилетай, забери меня с собою на небо! Драконы же похищают юных дев! У них такая работа, – ныла девушка, глядя на грозовые тучи. Ей казалось, что это очень здорово – быть хозяйкой в его готическом замке, пронзающем шпилями пушистые облака, а по ночам летать, оседлав дракона, по небу, будто Бурерожденная. – Пожалуйста, забери!
Ее плечи продрогли от холода, дракон все не летел. Дева вздохнула. Если она не решится на встречу с ним, ей снова придется тащиться на скучную работу – туда, где никому нет дела до нее, в свою темную, никчемную, одинокую жизнь. Вдруг за ее спиной раздался шелест маховых крыльев.
– Дракон? – не веря в свою удачу, спросила девушка. Он был, как положено, прекрасен: огромный, с переливающейся в лунном свете, сверкающей чешуей. – Возьми меня прямо сейчас к себе!
«Да кто же тебя такую замуж возьмет?» – вспомнились ей мамины слова.
– Если можно, то даже замуж, – с придыханием дополнила просьбу самопровозглашенная «принцесса».
– А ты знаешь, что я темный дракон? – спросил Змей, задумчиво глядя на девушку. – Это значит, я никогда не делаю ничего, как меня просят, – сварливо отозвался он. – Тебе надоела земная жизнь, тебя