усилен, и такое? Немыслимо!
– Победителей не судят! – выдохнул полковник – Моя любовь к тебе, Альберт Айдарович, безгранична! Это даже не обсуждается!
– Тогда можете приехать, шеф, да ребяток с собой прихвати, работы здесь ещё невпроворот!
Герман отключился, пытаясь спокойно уложить в голове итог оперативного мероприятия и когда группа из двенадцати человек подьехала к порту, Орлов от досады выматерился – на въезде толпилась целая орава голодных, жадных до сенсаций, журналистов, которых удерживала группа из нескольких ребят в камуфляжах – Дьвольщина, и откуда вынюхали уже, а, откуда?
«Фольцваген» Орлова остановился вплотную к жёлтой, оцепляющий вьезд, ленте. Толпа папарацци застыла в ожидании, мысленно Герман перекрестился, а после отворил дверь, волна «охотников за головами» хлынула к ногам – Без комментариев! – осадил силовик жаждующих – Безо всяких комментариев и точка!
Самая проворная сунула микрофон Герману под нос – Господин Орлов, Москва слышала выстрелы, и не один, прозвучал взрыв!? Как вы прокомментируете ситуацию, общественность желает знать?!
– Собака, а? – Герман крайне удивился – И фамилию мою заучила уже? – но глянув на ретивого ротвеллера, он лишь бесстрастно заявил – А вы, я так понимаю, представитель московской общественности, да?
Журналистка откровенной саркастичной издёвке не смутилась, выпятив нижнюю губу, она ближе шагнула к Орлову – Естественно, Герман Петрович, телеканал «Россия», криминальные вести!
Хотелось, ужасно хотелось её послать, но полковник сдержался – Передайте общественности, милочка, что причина их беспокойства уже ликвидирована!
Развернувшись, Герман быстро, широкими размашистыми шагами, пошёл прочь, стараясь как можно быстрее преодолеть опасную дистанцию. Многочисленных вопросов, жгущих спину, он уже не слышал.
На встречу вышел Альберт, Герман остановился, мгновенно отметив про себя, что зам пороху понюхал – на правой скуле багровый, будто от ожога, след с запекшейся чёрной кровью, камуфляжная куртка в кровоподтёках и ржавых пятнах, штаны забрызганы кровью полностью.
– Жив? – Орлов протянул Нуриеву руку, силовик крепко пожал ладонь.
– Ерунда, царапина! Главное – дело в шляпе, пошли, глянешь на улов, да на псов, что притащили эту хрень в столицу.
Зрелище предстало взору красочное: трое лежали на асфальте, лицом вниз, четвёртый, раскинув руки, будто на распятии, взирал в небо стеклянным безжизненным взглядом, в котором запечатлелся весь ужас его последней ночи фиаско.
– Мамедов? – Герман кивнул на лежащего дагестанца.
– Он самый! – подтвердил Альберт – Красавец, правда?
Орлов недоумённо перевёл взгляд на заместителя, Нуриев криво усмехнулся – Особенно сейчас, с тремя дырочками в пузе и полным отсутствием желания покурить?
От чёрного юмора полковника передёрнуло, хотя менталитет и сущность Берта