ранены, одно навылет, у второго срикошетило.
– Не считая тебя, да? – усмехнулся Орлов – Чем это задело?
– Я не в счёт, детская царапина! – отмахнулся Альберт – На мне, как на собаке!
– Девица Мамедова где? – оглянулся Орлов – Что-то не наблюдаю среди кутерьмы женщины?
Альберт зло прищурился, сплюнул – Женщины? Я тебя умоляю, выражайся правильно! Не женщина, а гиена, тварина последняя, в поясе шахидки, представляешь, припёрлась сюда, с гранатой. Мужа, твою мать, сопровождала в командировке.
– И где она? – поинтересовался полковник – Ты её того что ли, тоже? – Герман провёл ребром ладони по горлу – Оприходовал?
Нуриев мотнул головой к стоящей неподалёку «газели» – Вон, в машине валяется, горит желанием дать весьма правдивые и обстоятельные показания по делу, дабы поспособствовать своему долгому и трудному пути к условно-досрочному освобождению.
– Террористам УДО заказано, ты знаешь об этом!
– Так она сейчас закосит под бедную, несчастную, многодетную мать, которая под угрозой жизни возила порошок в столицу. Скажет, что Мамедов угрожал ей, прессовал и всё, баста карапузики, отсидит десяточку и опять в горы, мак растить, да шарики катать?!
– Не закосит, не бойся, шанса на помилование у неё нет!
– Ну-у, если ты сказал, то ладно, этим и утешусь!
Задержанных начали грузить в спецмашины и увозить в здание наркоконтроля, часы показывали восемь тридцать утра. С земли подняли Резвана, грузин чувствовал себя неважно, видно не с привычки, чихал, кашлял, хрипел и обливался потом.
Альберт подошёл к Кушанашвилли, ухмыльнулся – Что, мил человек, заболел уже и обделаться не забыл? Что-ж ты слабый такой, неподготовленный?
Резвана собрались уводить, но грузин упёрся – Начальник, начальник, мне нужно сказать тебе пару слов, удели минуту?
Нуриев сощурился – Прям очень нужно? Или какую тайну рассказать хочешь, или так, поболтать просто?
Задержанного остановили, Альберт кивнул ребятам с «альфы» – Пацаны, свободны, я доволоку господина бандита сам до «бобика»! – спецы отошли, подполковник закурил – Говори, я слушаю?
– Извини меня конечно за вопрос, но кто навёл на меня, ведь это не Иван, я знаю точно!? Ивану не выгодно было, он имел со сделок десять процентов! Кто, я не пожалею денег за правдивый ответ, кто, скажи мне?
Альберт зло сощурился – Ты прав, не Иван это, Ежов умер позавчера, так что сдать тебя он никак не мог, да и впредь, не упоминай ты его имя в стенах отдела, забудь о вашем сотрудничастве, а то навешают тебе ещё двести десятую со всеми вытекающими?!
– Иван умер? – вытаращил глаза грузин – Но как?
– Сердце! – вздохнул Альберт – От этого никто не застрахован!
Кушанашвилли перекрестился – Но кто, скажи, я ничего не пожалею за твой драгоценный ответ? Ты борец, я понял, настоящий борец, но сделай исключение, я в долгу не останусь!
– Я