старик.
– В таком случае она неплохо сохранилась, – усмехнулся Сороковых. – Вы уверены, что это именно та женщина, которую вы знали тридцать лет назад? Свидетель утверждает, что она не старше двадцати пяти.
Старик искоса взглянул на Германа:
– Никогда больше не появляйтесь в том доме, второй раз она вас не отпустит.
– Так кто она, откуда? Что она рассказывала о себе?
– Лигана говорила, что в колдовской культ её посвятили в возрасте двенадцати лет. Обряд инициации состоялся ночью на убывающей луне в глухом лесу, окруженном зыбкими топями.
Фингель указал на репродукцию, висевшую на стене.
– Это картина Арсения Викентьева. Примерно так всё и происходит. По сути, это и есть погружение в бездну. Её наставником был маг очень высокой степени – Великий Архонт. Это сложный извращённый ритуал, включающий надругательство над человеческим телом. Одним словом, что бы там не происходило, но в ту ночь девочки Лины Ган не стало, а в мир явилась… Лигана.
А старик-то поплыл, подумал Сороковых и как можно спокойнее задал следующий вопрос:
– Илья Михайлович, побольше конкретики, пожалуйста. Что именно произошло в Доме с химерами тогда, в девяностом, с вашей группой?
Фингель вдруг как-то обмяк, поник.
– С нами был один поэт, – пробормотал он. – Ганслик – его фамилия. Он разработал звуковую систему, с помощью которой можно выстраивать особые структуры, своего рода ключи к туннелям Сета, ведущим в потусторонний мир.
– Увы, но некоторых вещей я просто не понимаю, – сказал Сороковых.
– Видите ли, – объяснил Фингель. – Чтобы записать высшую формулу или заклинание, не найти ничего лучше стихотворной формы. Такова вековая практика. Правильно подобранная рифма может вызвать большой взрыв, в результате которого формируются и распадаются миры. Лигана говорила, что восемь из девяти необходимых ключей у неё уже есть и нужен последний, девятый. Но Ганслик требовал сделать его Великим Архонтом и пригрозил, что иначе не раскроет формулу. Вот тогда Лигана и прибегла к энвольтованию – воздействию на астральное и физическое тело с помощью его частиц или выделений. Это было страшно. Мучительно. Спазмы, затвердение мышц, судороги и как результат – окончательный распад. Она уничтожила упрямца и увеличила свои силы! Я выжил каким-то чудом, но погрузился во тьму, перестав отличать день от ночи. А она… исчезла, как делала всегда.
– То есть она искала какие-то рифмы? – спросил Герман. – Видите ли, пропавший молодой человек тоже поэт. Может, там произошло что-то в этом роде?
– Вот именно. О, эта вечная проблема поиска источников энергии! Поэтическое творение – это топливо, которое требовалось Лигане. Тогда, в девяностом, она была опустошена и извлекала мою энергию для своих целей. Она уверяла, что обладает секретом идеального сексуального контроля, и, если я полностью покорюсь ей, она передаст этот секрет мне. А я был молод, самонадеян и… глуп. Поэтому вечером шестнадцатого ноября, в день