бы то ни стало заглушить шум в голове. А теперь это уже вошло в привычку.
– Может, и мне ее перенять?
– Только попробуй!
Анна повернулась, в мгновение ока оказалась на мне и сдернула майку через голову. Я стянул резинку с ее волос, и они упали ей на плечи и защекотали мне щеки, когда она склонилась ниже, нежно обхватила мое лицо ладонями и надавила на меня всем телом. Я скользнул рукой вверх по ее обнаженному бедру и начал ласкать ее сквозь ткань шорт. Анну била дрожь.
– Ты и не представляешь, как сильно я тебя хочу, – сказала она мне на ухо. Но прозвучало это так, будто она нарочно заставила себя это сказать, и я схватил ее за запястья и ответил:
– Не надо.
– Я уже вся мокрая, – прошептала она.
– Нет, Анна. Стоп.
– То есть как это? – спросила она, глядя на меня расширенными после травки глазами.
Я погладил ее по щеке.
– Я так не хочу.
– А, поняла! – Она скатилась с моих колен и привстала, приподняв ягодицы, а потом посмотрела на меня через плечо. – А так хочешь?
Я поймал ее за карман, притянул к себе и вновь усадил на колени.
– Поцелуй меня – и все.
Анна отстранилась:
– Ты гей, что ли?
– Что? Нет, конечно! По-моему, когда ты сидела на мне, это было вполне очевидно.
– Тогда в чем проблема?
Я вздохнул:
– А то непонятно. Ты накурилась.
– Ой, не начинай, а.
– Я не собираюсь тебе мораль читать и все в таком духе, – сказал я, помня, как плохо это закончилось в прошлый раз. – Просто я так не хочу, вот и все.
Анна расхохоталась и попыталась сползти с моих колен.
– Теперь понятно. Совсем я забыла об этих твоих любимых играх. Вечно тебе надо все контролировать! И плевать, чего я хочу – и когда!
Я отпустил ее, и она отстранилась.
– Никакие это не игры, – сказал я. – А наши с тобой отношения.
Она села и натянула майку, а потом закрыла лицо руками и то ли усмехнулась, то ли всхлипнула.
– Господи, ну что я за идиотка!
– Слушай, мне жаль, что так вышло, – сказал я, осторожно ее коснувшись. – Ты здесь ни при чем. Точнее сказать, в тебе-то все и дело.
Новый смешок.
– Думаешь, я тебя не хочу? – спросил я, тяжело сглотнув. – Я парень вообще-то, а против природы не попрешь. Но мне важно, чтобы ты тоже была со мной в этом самом моменте, в этой самой комнате, и душой, и телом. Ты чертовски соблазнительна, даже когда накуришься, но я хочу, чтобы ты все соображала, когда я тебя касаюсь. Чтобы осознавала, что я тебя касаюсь. А не валялась в отключке.
Анна прикусила губу.
– И как тебе только это удается? – спросила она.
– Что?
– Укрощать меня, не слетая с катушек?
Я закурил еще одну сигарету.
– Я кричу на тебя мысленно.
Мы немного посидели в тишине. Солнце уже закатилось, а гроза, видимо, прошла стороной. Небо приобрело тот насыщенный темно-синий оттенок, какой бывает у него после заката, до наступления темноты.