они замолчали.
По лестнице спускалась Ребекка.
– Бедная девочка, – сказал Фабьен.
– Нечего её жалеть, – шикнула на него Ирен.
– Вот чтобы так, каждый раз… у меня бы точно духу не хватило.
– Вот в этом ты прав, Фабьен: у тебя точно ничего не хватило бы, ты же тюфяк… Хорошо, что Бекки не твоя дочь.
– Чего ж тут хорошего – каждую неделю такое…
– Тише ты! – шикнула она на него, когда девушка подошла поближе.
– Может, ей всё же сказать? – перешёл он на шёпот.
– И как ты ей скажешь, что ты ей скажешь? Совсем из ума выжил? – шипела на мужа мадам Лоран.
Взгляд девушки был растерянный, улыбка еле касалась кончиков губ; она зябко смотрела по сторонам, будто вспоминая что-то.
– Мама, – обратилась она к Ирен, – почему на мне опять новое платье? – Она разглядывала тонкую шелковистую ткань в мелкий цветок.
– Так разве оно новое? – удивился Фабьен. – По мне, так точно такое же.
– Нет-нет, – Ребекка замотала головой, – я помню, что было другое, разве ты не видишь, Фабьен?
– Ей-богу, не вижу, дорогая; платье как платье, такое же, как и было, и ты такая же, как была. – Он улыбнулся ей.
Девушка помолчала, прикусила губу и посмотрела на месье Лорана.
– Ты что-то хотела, Ребекка? Может, сока или воды? – спросил он. – Или чего покрепче – вина, например?
– Ты говорил, что видел его, Фабьен…
– Кого? – переспросил он, надеясь, что неправильно понял, надеясь, что Ребекка совсем о другом.
– Жоэля, – сказала она. – Почему он приходит к тебе? Почему не зовёт меня?
– Никто ко мне не приходит, девочка, – он подошёл к ней и погладил по плечу. – Мне показалось. Я же старый, что с меня взять…
– А мне вот ни разу. – Ребекка понурила голову. – Даже во сне. – Она замолчала, потом проглотила подступившую горечь и продолжила: – Ты же знаешь, что это я…
– Не надо, Ребекка, не надо, – перебил он её.
– Я должна, должна сказать…
– Замолчите все! – Ирен разбила ещё один бокал об пол. – Никто не приходил и не приходит; его нет, понятно вам, нет!
– Уже второй бокал, – вздохнул Фабьен.
– Я уберу, – сказала Ребекка.
Все трое молчали. Девушка знала, что должна сделать, знала, но не хотела никому говорить, не хотела расстраивать их. Как же так получилось, что в тот день ничего не закончилось?.. Ребекка не могла ответить на этот вопрос. То, что она сделала тогда, то, что успела сделать, преследует её и сейчас.
Бар стал наполняться людьми. Они заходили сюда как ни в чём не бывало, смеялись, заказывали выпить, ворчали на нерасторопного Фабьена и самодовольную официантку, подмигивали Ребекке, не получали и взгляда в ответ и вскоре оставляли все попытки дешёвого флирта. Сколько их сменилось за всё это время, она уже сбилась со счёта. Сначала Бекки смотрела на них с завистью, потом с равнодушием, теперь же почти не видела их. Не было для неё иных мыслей, иного мира, кроме того, что каждый вечер возвращал её в тот день.
– Смотри, снова он пришёл, – сказала