взвилось пламя. Я подпрыгнула и завизжала, повернулась к Моргане – та спокойно смотрела на огонь, пока он разрастался и поглощал единорожью голову.
– Ты… – начала было я, но не смогла найти подходящих слов.
Магию запретили в Альбионе с тех пор, как закончилась Война фейри. Я тогда еще была совсем ребенком.
Я, конечно, слышала, как о ней шептались, будто даже разговоры могли привести людей на плаху, но сама никогда не видела магию в деле. Единственным человеком, которому в этой стране позволяли колдовать, был Мерлин, королевский волшебник. И его сила служила только Камелоту и миру – для трюкачества она не годилась.
Однако Моргана призвала огонь так легко, словно просто сделала вдох. Словно магия и пламя были частью ее самой – частью, от которой нельзя отмахнуться. Словно это маленькое представление не могло привести ее к смерти – казалось, что она умрет, если не будет колдовать.
– Пожалуй, тебе пора домой, Элейн. – Слова Морганы вывели меня из ступора. – Похоже, ваше маленькое швейное собрание на сегодня отменяется, и лучше тебе здесь не задерживаться, пока огонь ползет себе дальше. Ведь так?
К вечеру все только и говорили, что о Моргане.
Я вышла на прогулку по замку, чтобы размять ноги, и ее имя преследовало меня повсюду: люди обсуждали ее тем же тоном, каким говорили о заполонивших улицы крысах или о чуме, разгоравшейся за городом каждые несколько лет.
– Слышала, что ее видели в восточном крыле за миг до того, как комната загорелась, – шептала графиня Ланкастера своему мужу, кривя губы.
– Говорят, она и монастырь подожгла, – бормотал граф Бернсвика своему компаньону, лорду Ньюкаслу. – Так она и сбежала.
– Настоятельницу нашли с ножом в сердце, – ответил тот, и глаза его засияли. – Конечно, никто не в силах доказать причастность ко всему этому леди Морганы, но…
– А я слышала, что она расправилась с принцем Артуром, – поделилась девочка младше меня, дочь лорда, имя которой вылетело у меня из головы. – Она хочет сесть на трон… как будто ей это удастся.
Этот слух, похоже, переходил какую-то грань, потому что ее старшая сестра тут же ущипнула ее, и она вскрикнула от боли.
– Льюэлла, не выдумывай! – рявкнула девушка. – Если бы она убила принца Артура, разве король позволил бы ей приехать?
Льюэлла потерла руку и подняла на сестру сердитый взгляд.
– Конечно, позволил бы, если б не хотел, чтобы все об этом узнали, – объяснила она.
– Тише, не то матери все расскажу.
Слухи становились все невероятнее, изображая Моргану чудовищем в платье без корсета, а я не могла забыть ту Моргану, с которой познакомилась, – яростную и пугающую, да, но при этом обычную девчонку. Тогда я задавалась вопросом, почему все относятся к той, о ком ничего не знают, с гневом и злобой. Но теперь я знаю: для жителей Камелота не было ничего более пугающего, чем девочка, которая отказывалась играть по правилам.
Я завернула за угол, к башне, на ужин с матерью, и чуть