стане. Основное этот корифей наверняка ухватил и наговорил в диктофон. Всё было ему, конечно, ясно-понятно и теперь только оставалось добрать какие-нибудь штрихи. Впрочем, можно и опытной машинистке в секретариате велеть это сделать. Нанести стандартные завершающие мазки. Оживотворяющие. А у меня в блокноте ещё и конь не валялся. Так что недостаток мастерства и должности восполняю ногами. Что поделаешь, так устроена жизнь!
Через несколько минут мы оказались у места подвига. Ваня рассекал его пополам прямым, будто по линейке отчерченным прокосом. Словно пирог к празднику резал.
– Во, глазомер! – Лукич восхищённо почмокал. – Силён, однако! Хоть и поругиваю иногда Ивана, но лучше его я механизатора ещё пока не встречал. Не работает, а песню поёт, артист, да и только! Глянь – натуральный пробор заделал! Почище столичного парикмахера!
– А помните, как вы его тогда, у комбайнов, шерстили?
– И что? – Снисходительно улыбнулся Генералов. – Я ж тебе и растолковываю, заслужил он тогда, вот я его и шерстил, родимого. А теперь на весь район подниму. И тоже – за дело. Я – такой. В почёте и славе будет у меня ходить. То дело наше, семейное, когда мы ругаемся, а на людях нам это ни к чему. Только тебе говорю, как своему, – и никому больше. Вот так-то вот! Запомнил? Хорошенько запомни! А тогда и поймёшь, что писать и как.
Такова она и есть на самом деле – родимая школа мастерства! Всё, конечно, до боли знакомо, а тем не менее как-то совсем по-новому прошибает! Душевно, с надрывом всего и вся. Как от пули со смещённым центром тяжести. На должности дежурной бабочки внутри.
Снизу по золотому склону прямо на нас ходко выплывал синий как бес Ванькин трактор. Даже пыль отскакивала от его пугающе свежей краски. Точно – дьявол. Где-то под ним и над самой землёй скользили его невидимые стальные косы. Попадись только мышка или суслик. За высокой стеной ячменя не было видно и самой жатки. И только сбоку от трактора крутым буруном вздымались и сразу же спадали, сваливались в круглый валок решительно скошенные жёлтые стебли. Эти вот попались.
– Видал, что делает, гад, а? – Восторженно толкал меня в бок Генералов, «правдиста», небось, не толкнул бы. – Пиши, Виктор, пиши, как оно и есть -вот он, настоящий герой настоящей жатвы. Вот какие у нас механизаторы есть! Да им не жалко и всю страну доверить! А что?! Вот это мысль! Ты чего не пишешь?! Запиши её! Только механизатор спасёт Россию! Записал? Наш, с юга! Попомнишь ещё мои слова! Он ещё возглавит страну!
Что ж, конечно, запишу на всякий случай. Мне не жалко, может и попомню. Для того в конце концов и прислан. Пусть себе спасает страну. От сусликов. Она, наверное, того и заслуживает – чтобы её спасал именно механизатор. Впрочем, про такие дела пусть тот, в пробковом шлеме, пишет. Это по его епархии. В ней кого угодно раскрутят.
Близко, совсем близко мустанг грядущего победителя, вступающего в своё ослепительное, суверенное бессмертие. Почти рядом вскипает выхлопной бурун из шелестящего, почти настоящего золота. Стебель