подлинный. Сущая правда.
Бред, оставшийся где-то в былом.
Ну а было ли продолжение у истории? – спросит читатель. Было. Не было б лучше его!..
Паренёк-бултышок румяный с фамилией невразумительной опять возник на моём горизонте. Бочком, тишком, проник в моё поле зрения. Материализовался.
Теперь всё чаще он делал с виду робкие, но выдающие настырность, попытки поближе познакомиться и со мной, и, конечно, с моими друзьями.
И познакомился, всё-таки.
Уловил подходящий момент.
Я пошёл на это. Зачем? Сердцем чуял: не надо было допускать его до себя. Но, незнамо зачем, допустил.
Чтобы просто, после знакомства, от него поскорей отвязаться? Ну, положим, так. Утешенья не даёт мне подобный вопрос.
Впрочем, ладно. Случается всякое. Ты такой-то, а я такой-то. Всё. И точка. И разошлись восвояси, в разные стороны.
Существуй себе где-то там, далеко, да подальше, желательно, с осознаньем знакомства этого в голове. Мне-то что до тебя?
Эх, не тут-то было! Такое началось, что я просто взвыл.
Паренёк прилипчивый стал возникать повсюду, где мог я оказаться, случайно даже, и, само собой, в тех местах, где бывал я довольно часто, с завидной, наверное, накрепко с дисциплиной внутренней связанной, с расписанием неким, с графиком, слишком точным, намеченных встреч, вечеров и чтений стихов, чекистской какой-то, въедливой, назойливой постоянностью.
И всегда, первым делом, лез, из толпы, из метро, из дверей приоткрытых, из окон распахнутых, из всего, что было вблизи, вдалеке, в стороне, в округе, лез из облака, из-под земли, лез из леса, лез из тумана, лез из утра, из дня, из вечера, лез из ночи, из мглы, из мрака, лез из кожи, лез из листвы, из игольного лез ушка, из щелей, из трещин, из люков канализационных, из ям и канав, из провалов, и шахт, и прорв, и пустот, лез ко мне, здороваться, чтобы видели непременно все вокруг: он со мною знаком.
Как быть? Удастся ли мне отделаться от него?
Пошлёшь подальше, по-русски, по-народному, по-простому, как следует, – не поймёт ведь. Подождёт – и опять привяжется.
Как отшить его? Как отвадить, навсегда, чтоб и след простыл?
И откуда берутся такие наглецы? Из воздуха, что ли?
Ну прямо как мошки летом над фруктами с овощами!..
Паренёк мечтал побывать у меня – хоть разочек – дома.
Бултышонку страсть как хотелось посмотреть, как живёт поэт.
И, ежели повезёт, ещё и стихи услышать.
В домашней, ни больше, ни меньше, в уюте, в тепле, обстановке.
По-свойски – почти, так сказать.
И тогда – вспоминать мне странно —
я решил его разыграть.
Получилось это – спонтанно.
В гостях у меня (всё там же, на милой Автозаводской) как раз находились Аркаша Пахомов и Коля Мишин, оба – специалисты большие, по части розыгрышей, а заодно и по части всяческих приключений.
Втроём, никуда не спеша, сидели мы грустным осенним вечерком, в тишине и покое.
Беседу вели степенную.
Намеревались даже, прикинув свои возможности, поднять настроение общее, то есть выпить немного.
Прикинули