не имеете права работать с больными! Что будет, если на приёме вас схватит приступ?
– Это исключено. Я принимаю таблетки.
– Какие, позвольте узнать?
– Позволю заметить, что вас это не касается.
– Это касается моих пациентов!
– Теперь они и мои пациенты тоже.
– Метите на моё место? – казалось, Вера Павловна готова растерзать Луканова, вцепиться в его открытое горло. – Вы играете с огнем!
– Я сюда не играть приехал. И чем раньше вы это поймете и начнете сотрудничать – тем лучше.
– Ни о каком сотрудничестве речи идти не может! Вы не можете быть доктором.
– Могу. И я им являюсь.
– Только не рядом со мной!
– Значит, останется только один их нас.
– Послушайте, вы, городской пижон! Я в этой больнице работаю одиннадцать лет! И никто меня отсюда не выгонит. Я зубами вцеплюсь в это место. А если понадобится – и в горло того, кто попытается меня сместить!
– О, как сильно! Я в этой больнице три часа, но меня отсюда тоже никто не выгонит. И у меня тоже есть зубы.
Вера Павловна в бессильной ярости посмотрела на него. Янтарные зрачки налились огнем, и Луканов вновь отметил, что несмотря на суровый нрав, Вера Павловна была прекрасна. Казалось, еще секунда – и она кинется на Валерия с кулаками.
– Я смотрю, коллеги, вы продолжаете налаживать отношения! – послышался голос Сосновского. Луканов обернулся – профессор шел к ним по тропе, заросшей диким вьюном, рядом с ним шагал молодой медбрат с трехдневной щетиной и тревожным взглядом.
– У вас так всегда встречают новеньких? – поинтересовался у профессора Луканов.
– Нет, обычно мы их сразу съедаем на обед, – огрызнулась Вера Павловна, резко развернулась и энергично зашагала по тропинке к клинике. Невольно все трое проводили взглядом ее качающиеся бедра.
– Похоже, у вас появился враг! – присвистнул молодой врач и протянул руку: – Сергей.
– Валерий, – Луканов пожал протянутую ладонь. Они были примерно одного возраста, хотя лицо Сергея выглядело несколько уставшим. В серых глазах где-то глубоко залегло некое чувство, пока еще не знакомое Валерию. Пожалуй, он мог бы охарактеризовать его даже не как печаль, а как некая безразличная смиренность. Что-то было в Сергее от человека, который долго боролся за свою судьбу, а потом в один момент просто махнул на все рукой.
А еще в его глазах было еще что-то, что Сергей пытался скрыть ото всех, похожее на ревность.
– Мне бы не хотелось, чтобы клиника превратилась в территорию для междоусобиц, – профессор мягко тронул Луканова за локоть. – Могу я надеяться на то, что вы найдете подход к Вере Павловне?
– Пока создается впечатление, что она с удовольствием бы откусила мне голову, если бы могла, – заметил Валерий.
– Поверьте, Вера Павловна таким не промышляет, она чудесная женщина и прекрасный специалист!
– Я не собираюсь отбирать у нее работу.
– Это и не нужно. А вот разгрузить