улыбается.
– Какой диагноз?
– Я же не психотерапевт! – развел руками Сергей. – Живет она с матерью, да с братом младшим в деревне.
Луканов проводил его до двери. Сергей остановился в двери.
– Ты только это, городской… гуляй тут аккуратнее. И на болота ни-ни! – он погрозил пальцем. – Нам и одного утопца хватит.
– По болотам я точно не ходок… – сказал Луканов, вспоминая городской досуг с присущими ему театрами, ресторанами и огнями витрин.
Сергей вывалился в трезвящую прохладу вечера когда на небе уже начали зажигаться первые звезды. Он замер, потом обернулся к Луканову.
– Не хочу трезветь, – внезапно сказал он. – Не хочу. Никогда. Не хочу помнить, что я здесь, в Болотове…
Он развернулся и, слегка шатаясь, исчез во тьме.
Полдень
Утро выдалось солнечным. Казалось, огненные лучи дневного светила разогнали давящую атмосферу Болотова. День принес новые заботы, и предаваться рефлексии было некогда.
Слегка помятый после ночных посиделок Сергей показал Валерию его кабинет. При виде старого дубового стола с растрескавшейся столешницей и древнего стула Луканов поморщился. Видно было, что в помещении давно не было ремонта (как метко подметил Сергей – с прошлого века). Стены облупились, кое-где под слоем старой краски была видна штукатурка, словно обнажившаяся рана умирающего больного. В углу стоял шкаф с бумагами, в стене находилась широкая дверь, выводящая на небольшой личный балкончик с колоннами и видом на сад. Луканов сумрачно оглядел свое новое рабочее место и постарался не вспоминать шикарный и удобный кабинет в Первой Городской. Радовало хоть то, что к приезду нового доктора кабинет был идеально прибран. Уборщица Нина Гавриловна как раз прошествовала мимо него с ведром, полным грязной воды и чувством выполненного долга, написанном на сморщенном, как сухое яблоко, лице.
– Шикарный кабинет тебе достался, вот бы мне такой! Раньше все это принадлежало одному помещику, представляешь? – сказал Сергей, жуя яблоко, и добавил завистливо: – Да, кто-то умел жить на широкую ногу!
– Как широко ноги не расставляй, все равно потом в гробу их сведешь, – хмуро заметил Луканов. – Время никого не щадит.
– А я смотрю, ты осваиваешься в Болотове! – засмеялся Сергей.
– Не хотелось бы… – пробормотал себе под нос Луканов, но Горин уже не слышал. Он продолжал расхваливать балкон с видом и завистливо щелкал языком, оглядывая кабинет Валерия.
Было тихо, только птицы пели за окном, да скрипели половицы в коридоре и слышался плеск грязной воды в ведре Нины Гавриловны.
– Со звукоизоляцией здесь беда, – развел руками Сергей, заметив нахмуренный брови Валерия. – Все здание слышно. По звуку можно определить кто где ходит. О! – он прислушался. – Слышишь, по-другому скрипит? Это лестница. Кто-то спускается.
Действительно, к звукам в коридоре добавился другой, какой-то особый скрип ступенек лестницы, ведущей на первый этаж.
– Никак, Вера Павловна на обед пошла, – сделал вывод Сергей. – У нее короткий день. Не встречались сегодня еще?
– Надеюсь,