не боялась и подавала в официальный розыск. Мол, все равно не найдут.
Тайра промолчала, размышляя о том, загрызла его Мелинэ или побрезговала. Морис бы побрезговал.
– На вот, почитай, – Хельги достала откуда-то из недр стойки разноцветные карточки из плотной бумаги. – Это я писала, когда мне совсем плохо было.
Тайра взяла в руки уже изрядно потрепанную стопку.
– А ничего, что я тебе чужой человек? – поинтересовалась она.
– Мы в этом мире все друг другу чужие. Это прошлое, что его бояться или скрывать? Я такая, какая есть. Ты вот не боишься прийти, потребовать бутылку вина и пить в одиночестве, хотя это твое настоящее.
Логика Хельги была Тайре не совсем понятна. Она допила вино, Хельги подлила ей еще и переключилась на других устроившихся у барной стойки посетителей. Из кухни потянуло жареными грибами и яблочным пирогом.
Тайра вытащила из кучи карточек первую попавшуюся.
«Замужняя женщина двадцати семи лет,
Что ты видишь, кроме плиты и заблеванного унитаза?
Только перспективу смерти».
Тайра криво усмехнулась, хотя ничего смешного в стихах Хельги не было, и достала следующую.
«Где тебя носит целую полярную беззвездную ночь?
Соседские петухи надрываются на восход.
Чтобы вы все сдохли, сукины дети!»
Тайра тихонько засмеялась. Она читала хокку и более приземленного содержания с более отвратительным ритмом, но стихи Хельги просто не могли оставить ее равнодушной. Они были больше похожи на терапию, чем на искусство, и были такими искренними, что будь Тайра в другом настроении, обязательно пустила бы слезу над горькой женской долей, одинаковой во всем мире, но сейчас Хельгины тексты очень ее веселили.
«Сломалась машина прямо посреди трассы.
Хоть бы один помог починить!
Продам, как и обещала!»
Тайра смеялась уже открыто. От взглядов, которые бросали в ее сторону другие гости кафе, становилось еще смешнее. Она закрывала рот рукой, но успокоиться все равно было трудно.
– Смешно? – спросила Хельги, вытирая руки об ажурный передник.
– Извини, – сквозь смех сказала Тайра. – Но, правда, очень смешно.
– Мне теперь тоже смешно, – она улыбнулась. – Хочешь, забирай себе, а то мне выкинуть жалко.
– Нет уж, – Тайра аккуратно сложила карточки в стопку, подвинула ее к Хельги и слезла с барного стула. – Мне чужого не надо.
Она взяла со стойки бутылку и засунула ее во внутренний карман пуховика.
– Заходи, если что, – на прощание сказала Хельги. – Буду рада.
Тайра кивнула, не переставая улыбаться, и вышла в зиму.
Хельги некоторое время смотрела ей вслед, потом сняла передник и положила его на стойку.
– Кэт! Кэти, подмени меня! – крикнула она в кухню и направилась к одному из темных уголков своего кафе.
Гудрун молча курила, задумчиво глядя на закрывшуюся за Тайрой дверь. Мэл меланхолично