сторону россиян». Позже он подал рапорт и добровольно поехал в зону АТО.
Максим – не совсем стандартный военный. Если откровенно – в толпе вы его вряд ли выделите взглядом. При этом он очень легкий в общении, а его речь богата простыми оборотами. В слове «киборги» он делает ударение на второй слог. Впрочем, жителям ДНР вбивают в голову, что в аэропорту засел польский спецназ: «Мы же смотрим их телевидение. И вот рассказывают, что в ядерном бомбоубежище из последних сил отбиваются остатки польского спецназа. Мы, как это услышали, так со стульев и попадали… А потом принципиально оставили польский флажок на куртках, которые нам привезли волонтеры».
– Наши позиции вдавлены в позиции противника. Дня четыре вообще были в окружении, потом в полуокружении. В Авдеевку – либо на танке, либо на БТРе. Первые две недели к нам волонтеры вообще не могли приехать. Первым был Игорь из Днепра. На обратном пути его бусик расстреляли, он чудом остался жив. Но потом снова приезжал.
Еда была всегда. У нас было 3 тонны тушенки, но когда ты ешь тушенку, сгущенку, кильки в томатном соусе и галеты «Поход» в течение недели, то… А галеты «поход» бросаешь на сутки в сгущенку, достаешь – а она не размокла. Когда Днепропетровск стал возить нам сухие борщи в пакетах – это было Счастье.
Есть старый, новый терминалы и башня (контрольно-диспетчерский пункт). Те, кто там держатся, это и есть «киборги». А есть два места, которые обеспечивают это «удержание» – это Пески и еще одно маленькое «учреждение» – высота 228.8. Я там пробыл три месяца. Журналисты к нам не доехали ни разу. Один раз собирались – попали под минометный обстрел, развернулись и поехали обратно.
Высота закрывает подход к аэропорту с севера, что не даёт сомкнуть кольцо окружения, обеспечивает контроль кольцевой дороги и дороги Авдеевка-Донецк. По последней люди даже под обстрелами ездят через линию фронта в Донецк – утром и вечером по 3-4 маршрутки проезжают. У нас это сначала вызывало шок.
Мы также обеспечиваем наведение артиллерии, оповещение войск о запуске «Градов». Из Тоненького, Песков и Авдеевки увидеть это невозможно. А мы – видим. Очень хорошо видим. Сразу начинаешь кричать в рацию: «Пошла пачка сигарет!» или «Пошло полпачки сигарет!». И у людей в Тоненьком есть 5-12 секунд, чтобы спрятаться в убежище. «Град» чем страшен: он летит быстрее звука и летит бесшумно. Ты его слышишь, когда он уже падает. Еще в сентябре, когда наша колонна стояла достаточно глубоко в тылу, сначала прилетел беспилотник, а через 15 минут – «грады». Это было незабываемое «зрелище». Мы только пришли, а нас так встретили. Это было уже после «Минских соглашений». Бои были такие, что уши заворачивались.
Если высота такая ключевая, почему вас оттуда не выбьют?
Очень хорошая позиция. Ближе, чем на 400 метров, скрытно не подойдешь – там поле вокруг. Плюс в сторону Спартака – ложбинка.
Накрыть «Градами», артиллерией – сровнять с землей.
Нас ровняли с землей – толку-то. Дня без обстрела я не помню. И «Грады» по нам били, и «Ураганы», и САУшки. И прямые попадания были. Моё убежище, например, пробило бронебойным «Градом» – мы потом