нужно быть больным, чтобы тебе сделали подобный тщеславный памятник, подумал Джек.
К самому пьедесталу так просто не подберёшься – в высоту он примерно три метра. И чтобы подняться, к нему выставлен трап из досок и поперечных реек. Уклон в сорок пять градусов. Одному чёрту понятно, как он выдерживает вес человека. Трап тонкий, как натура соплежуя. Ума не приложить – неужели небеса видели сюрреализм ещё и похлеще? Если небеса наказывают землян, тогда кто же наказывает небеса за допущение подобного безумия? Наверное, они допускают безумия, чтобы было за что наказывать людей. Прощать себя человек может и сам, это не вагоны разгружать.
– Ну, давай, залезай! – приказал Иосиф.
Стиль должен быть выдержанным, чтобы ничего лишнего. А тут этот трап. И попробуй заберись по нему.
– Может, вы откроете и выпустите меня? – сказал Джек про кандалы. – А там, наверху, прихлопнете снова эту штуку. Я же так упаду.
– Ну нет, это же ерунда. У нас получится. Всё так классно начиналось, и тут я тебя должен открыть, потому что ты не смог залезть на трап? Да иди ты в зад. Залезай как хочешь.
Иосиф понимал, что так просто не залезешь. Сынишка смотрел на отца как на дебила, и тот не мог не понять трактовку его взгляда.
– Ну, я думал, что всё предусмотрел. Какие идиоты эти художники. Эти театральные художники идиоты. Вся эта конструкция – их рук дело. Я только подал им идею. Господи, это самый худший конфуз в моей жизни. Это меня надо приковать к позорному столбу.
Иосиф подал Джеку руку.
– Хорошо, что вы мне своё сердце не предложили. Иначе это был бы потенциальный инцест. Вы полнейший кретин, хочу вам признаться. Ладно, со мной поднимайтесь. Если эта ерунда треснет, то хотя бы упадём вместе. Придерживайте меня. Господи, неужели я весь в вас такой идиот?
Они осторожно поднимались по трапу, словно пересекали озеро лавы по хрупкому мосту.
– Да нет, смотри же. Это крепкий трап. Козёл, вот кто ты, понял? Ещё назвал меня идиотом. Смотри, – Иосиф даже подпрыгнул на трапе, – эта штука крепкая, как стальные нервы режиссёра.
Скачущий от радости Иосиф был сам похож на козла. Джек не стал озвучивать эту мысль, дабы не случилось чего непредвиденного. Старик не помогал парню, а, скорее, сам держался за кандалы Джека. Они поднялись с грехом пополам, и страшное осталось позади. Потому что впереди было ещё страшнее.
Иосиф посмотрел вниз как с вершины высоченной скалы и побоялся спуститься. Он чуть не попросил помощи Джека, но сообразил, что это было бы верхом идиотизма. Джек сказал:
– Давай, не обделайся, спускайся, чтоб тебя. На этом пьедестале нет места для двоих.
– Джек, как ты разговариваешь с отцом! – ответил Иосиф голосом оскорблённой мамаши.
– Тогда объясни мне, почему меня зовут Джек. Папаша, чтоб тебя. Папаша. Господи, я сказал это. Как это возможно?
Глаза Иосифа заблестели ярче окон в здании правительства.
– Что ж. Хорошо. Только прохладно становится.
– Рассказывай,