всегда по его возвращению. Здесь словно был судный день, опередивший прибытие капитана: остров встретил матросов в трещинах. Почти все суда в гавани лежали на боку и медленно исчезали в воде, как жир на сковородке. Электрические столбы лежали на земле. От прибрежных зданий остались только по одной или две самых крепких стены; и рядом лежали груды кирпичей и досок. За бортом, в бухте, плавали трупы и строительный мусор. Всё изменилось так быстро, словно для рыбаков в море время остановилось, а здесь – прошли десятилетия.
– Кто тебя обидел, Зелёная изумрудина? – паром выговорил капитан.
Тем временем в Японии, на десятом такси в Саппоро добирался господин в шляпе.
Этот господин инсценировал своё избиение и вернулся с перебинтованной головой. К жене он зашёл без мальчика, но в шляпе.
– Мария, – сказал он, и по его лбу из-под шляпы сочилась кровь.
Её мужа не было целых два дня после того, как он забрал ребёнка для прогулки.
– Ты где был? – в истерике закричала Мария. – Иосиф. Где ребёнок?
Он хладнокровно ответил, плюясь попавшей в рот кровью:
– Мы гуляли. На нас напали. Я очнулся недавно. Всего пару часов назад.
Тем временем, в центре Саппоро продолжался международный театральный фестиваль современного искусства. Какими-то невидимыми кружевами в воздухе вырисовывалась культура. Тонкая и мелодичная. Насыщенная и едва уловимая. Созерцательная, неторопливая. Каждый сантиметр воздуха дышал мудростью, без суеты. Страну можно узнать по воздуху – в нём закодирована неповторимая мелодика, которую можно услышать сердцем.
Весь центр Саппоро был разбит на театральные островки с участниками из разных стран. Сегодня, в отличие от предыдущих трёх дней, шли только уличные спектакли. Ветер раздувал тысячи листовок, где на карте города были распечатаны программки большого семидневного фестиваля.
Недалеко от рынка, на площади перед цветущим парком расположился какой-то идиотский кукольный спектакль из Италии «Панч и Джуди». Кто-то хохотал; другие попивали японскую колу и вполглаза наблюдали за спектаклем.
Рядом с телевизионной башней артисты из Франции разыгрывали импровизационные мини-спектакли. За ними с интересом наблюдали десятки зрителей. Закольцованная публика создавала арену. Зрители упивались страстью и юмором французских актёров.
Днём раннее все говорили о том, что уличные спектакли могут быть сорваны из-за непогоды. Это активно обсуждали на остановках, в транспорте, на работе и даже дома по вечерам. Но тучи были разогнаны японским богом ветров, а солнце целую неделю щедро освещало город.
Каких только постановок не было за эти дни! Но ни одна из них не сравнится с тем далеко вышедшим за рамки сцены грешным спектаклем, который устроил господин в чёрной шляпе. Недаром с этого фестиваля он увёз в Москву статуэтку за лучшую работу. «Самоубийство влюблённых на острове небесных сетей», финал которого был поставлен буквально в небесах через двадцать лет.
Ветер