ухода гостей мы с лордом Астором перешли в библиотеку, и он сказал мне:
– В шесть часов я иду на прием к Гитлеру. Нет ли у вас каких-нибудь пожеланий, по поводу которых я мог бы поговорить с ним?
– Если вы сумеете убедить его, как важно для Германии не только улучшить отношения с Англией и Соединенными Штатами, но и подписать договор о разоружении в Женеве, то тем самым вы будете способствовать тому, о чем я уже говорил с руководителями министерства иностранных дел, – ответил я ему.
Мы поговорили еще несколько минут, и лорд Астор ушел, не питая особой надежды на успех.
В половине седьмого я вместе с советником Гордоном, который очень хотел сопровождать меня, отправился к Бюлову. Но так как Гордон не особенно ладит с Бюловым, а тот в свою очередь, как я заметил во время нашего последнего визита, также не питает к нему больших симпатий, я предложил поехать с нами и первому секретарю посольства Джозефу Флэку. Флэк подготовил данные, которые были нам необходимы для обсуждения так называемой системы квот, введенной из-за долгов и высоких таможенных тарифов по всей Европе и направленной против Соединенных Штатов.
Точно в назначенное время мы уже сидели за столом в министерстве иностранных дел. Напротив нас заняли места Бюлов и один из сотрудников министерства. Мы начали с протеста против того, что Югославии была выделена квота на импорт чернослива по пониженному таможенному тарифу, в то время как американским садоводам, культивирующим чернослив, таких льгот не предоставлено. Объем этих поставок оказался гораздо значительнее, чем я предполагал ранее. Бюлов заявил, что это соглашение заключено на восьмимесячный срок и его нельзя уже теперь изменить. К тому же Югославия в свою очередь предоставила Германии импортные льготы. Почти целый час мы вели самые серьезные переговоры, но так ни до чего и не договорились. Лишь к концу беседы Бюлов заметил: «Нам следовало бы договориться об улучшении торговых взаимоотношений еще прошлым летом в Лондоне». Я вполне согласился с этим.
В половине восьмого мы покинули министерство, так же хорошо или так же плохо разбираясь в политике Германии, как и до этого. Тем не менее мы исполнили все, чего требовал от нас государственный департамент.
Среда, 4 октября. Заходил Чарлз Р. Крейн. Он хотел обсудить со мной содержание своей предстоящей беседы с Адольфом Гитлером. Я предложил ему, если представится возможность, обратить внимание Гитлера на следующие два фактора, которые способствуют росту неприязни к существующему режиму как со стороны иностранцев, так и со стороны самих немцев. 1. Широкие круги немецких специалистов и интеллигенции, к мнению которых следует прислушаться, возмущены актами произвола и насилия со стороны многих подчиненных Гитлера и некоторых его коллег (Геббельса и Геринга). Такие акты произвола, как недавнее увольнение Мендельсона-Бартольди, внука великого композитора и известного профессора кафедры международных отношений в Гамбурге, встречают молчаливое