проводили в приемную. Отсюда мы с женой и группой сотрудников посольства (мистер Гордон настоял, чтобы я шел впереди своей жены, чего я не склонен был делать, и впереди остальных гостей) прошли в великолепную столовую, где нас ожидали около 150 человек, одетых по всем правилам этикета. Этот торжественный обед, обошедшийся по 8 марок с персоны, не считая вина, явился наглядным свидетельством интереса, проявленного местной американской колонией к «новому послу».
Мистер Уэрт, как это принято, представил меня собравшимся, и я выступил с речью, посвятив ее дилемме, стоящей перед Соединенными Штатами. Эта тема, по всей видимости, полностью овладела вниманием аудитории. В конце обеда от имени германского правительства выступил некий доктор Фюр из министерства иностранных дел, который напомнил собравшимся о том, что я получил свою докторскую степень в Лейпциге и что моя диссертация была опубликована на немецком языке. Доктор Фюр ни одним словом не намекнул на мой отказ присутствовать в сентябре на партийном съезде в Нюрнберге, хотя, как я слышал, этот мой поступок вызвал немало критических замечаний в мой адрес. После окончания официальных речей мы еще с полчаса поговорили с новыми знакомыми, пожали всем руки и уехали домой. Следует отметить, что все присутствовавшие на вечере, как американцы, так и немцы, оказали мне весьма радушный прием.
Среда, 11 октября. Сегодня меня посетил голландский посланник. Он был знаком с кайзером еще во время его царствования. Посланник сказал несколько сочувственных слов о старом режиме, но я ничего не ответил на это. Разговор зашел о зверствах, чинимых нацистами, и я рассказал о позорном нападении в прошлое воскресенье на одного из служащих магазина Вулворта в Дюссельдорфе.
В последний раз перед этим почти такой же случай имел место 1 сентября. Выждав довольно долгое время и получив по телефону множество обещаний от полицейских властей, я, наконец, отправился к министру иностранных дел Нейрату и около часа говорил с ним по этому вопросу. Нейрат выразил сожаление по поводу восьми или десяти перечисленных мною нападений и обещал сделать все, что в его силах, чтобы они не повторились.
– Войска СА, – добавил он, однако, – никому не подчиняются, так что мы вряд ли сможем остановить их выходки. Но я сделаю все, что смогу, – снова заверил он меня.
Во вторник, 5 октября, я направил в министерство иностранных дел запрос с настоятельной просьбой сообщить мне о принятых мерах. Ответа не последовало, и я сделал вывод, что полиция так и не приняла никаких мер против виновников инцидента.
Я рассказал посланнику дружественных Нидерландов о своих затруднениях, и он заметил:
– С нынешней весны я тоже сталкиваюсь с подобными неприятностями. Завтра я вынужден буду говорить с Нейратом о последнем инциденте, хотя и не питаю особых надежд на благоприятный исход своей миссии. Министерство иностранных дел не пользуется достаточным авторитетом, а Гитлер не хочет одернуть нацистов, так как, видимо,