весной путче, который, по его мнению, был необходим для Германии3. Он оправдывает запрещение партий и в известной степени репрессии по отношению к евреям.
– Однако, – заявил он, – эти репрессии зашли слишком далеко. Некоторых евреев, как, например, профессора Мендельсона-Бартольди из Гамбурга, увольнять не следовало; надо бы также оставить в покое университеты, школы и прессу.
Было очевидно, что он говорит все это специально для меня.
– Мне довелось слышать вашу речь на приеме, устроенном Американской торговой палатой, – сказал он в заключение, – и я приехал, чтобы передать вам от имени либеральных кругов Германии нашу глубокую благодарность. Вы сказали то, о чем мы не можем или не осмеливаемся говорить, и оказали нам тем самым огромную помощь. Мы были бы рады, если и в дальнейшем вы выступали бы при случае с подобными заявлениями.
Солмсен произвел на меня впечатление весьма искреннего и способного человека, правда, он иногда сам себе противоречит. Он настроен несколько более либерально, чем некоторые американские деловые люди в наше время.
Пятница, 20 октября. Для того чтобы окончательно выяснить отношение Гитлера к возможности войны, я посетил сегодня утром Нейрата, который повторил то же самое, что мне было сказано 17 октября. Во второй половине дня, когда последние донесения были уложены в мешок с дипломатической почтой и последняя телеграмма отправлена по назначению, я вернулся домой с головной болью и первыми признаками простуды.
Я переоделся и поехал на званый обед в «Клуб господ» на Герман Герингштрассе. Я заставил себя съесть вареное яйцо и кусок булки. В половине десятого выступил бывший министр правительства Брюнинга Курциус, который, приветствуя меня, произнес получасовую речь. Его высказывания по вопросу о войне мало чем отличались от заявлений нацистов. Свою ответную пятнадцатиминутную речь я произнес без подготовки, рассказав вкратце о своей студенческой жизни в Германии и о неожиданном назначении меня на мой нынешний ответственный пост. В заключение я заявил, что войны не могут служить больше средством разумного разрешения каких бы то ни было проблем. Человеческий гений изобрел орудия войны такой огромной разрушительной силы, что начать сейчас войну – значит вернуться к временам средневековья и навлечь гибель на народы всего мира. Мои слушатели, среди которых было немало представителей дворянства и членов «Стального шлема», по-видимому, согласились с моими взглядами. Во всяком случае, они не стали мне возражать. Домой я вернулся только в 11 часов вечера.
Среда, 25 октября. Сегодня утром я получил письмо от сенатора Роберта Дж. Балкли, который находится сейчас в Англии. Балкли пишет, что один из его знакомых в Голландии недавно встретился за обедом с Фрицем Тиссеном – крупнейшим владельцем сталелитейных и военных заводов в долине Рура4. Тиссен сказал: «Это мы заставили германское правительство выйти из Лиги наций». Балкли, безусловно, убежден в достоверности этих сведений.
Четверг,