доверие, подчёркивали положительные черты парня, привлекая очень и очень многих. Но мешало его потрясающей натуре вот что – всякие отношения и даже простые обмены фразами с девушками были не столь надменными, сколько поверхностными. Он, конечно, не считал их ниже себя – до такого ещё никогда не опускался – но было что-то в них такое, не позволяющее Гордею показать настоящего «хорошего» себя. И вот что странно – это происходило лишь с его ровесницами, а также с девушками, представляющими потенциальную угрозу завязать с ним больше, чем дружеские отношения. К тем, кто был вне этой опасной зоны, Гордей относился дружелюбно и естественно. В конце концов, у него была сестра и мать, которых он безмерно любил и готов был сделать всё, что они только попросят. Сестра была старше на три года, и до десяти лет Гордей смотрел на неё, как на божественное создание, которое, словно солнце, озаряет каждый его день. (Затем он всё же догадался, что сестра – просто человек, как и он сам, но любовь от этого только усилилась). Гордей безумно ценил такой пример перед собой и старался всячески соответствовать как умом, так и сердцем. Гордей унаследовал кучу положительных качеств и от родителей, и среди особенных: стремление становиться лучше себя прежнего от отца и умение поддерживать друзей правильно подобранными словами от матери. Кстати, взглянув на него однажды, кажется, что это точная копия последней – карие глаза, густые тёмные волосы, прямой нос, чёткие черты лица. Но, посмотрев ещё раз, убеждаешься, чей он сын – высокий, с идеально прямой осанкой, прямоугольной формой лица, и хорошей мускулатурой.
Итак, умывшись, Гордей открыл окно в комнате, чтобы ночная свежесть подпитывалась холодными порывами ветра, и лёг в кровать. Закрыв глаза, он стал постепенно прокручивать в голове весь прошедший день. Сначала всплывали исключительно приятные воспоминания, слова друзей, строчки песен, затем начали прорисовываться детали: как солнце ослепило ему глаза ближе к вечеру, как струна гитары стала доносить фальшивый металлический звук, и пришлось её немного затянуть, как он надевал кроссовки на пробежку и дважды завязывал шнурки на правом кроссовке. Потом резко пронеслось: бег, музыка, новая дорога, ворота, Анабель. Тут Гордей автоматически потянул обе руки к волосам, и, плавно перекатываясь из носа в лёгкие, раздался тяжёлый вдох. «Гордей. Перестань думать о ней. Она того не стоит. Наверняка что-то стряслось на личном фронте. Что-то семейное или любовное. Но это не твоё дело, не лезь», – отчётливо и вдумчиво проговаривая эти слова в голове, он закрыл глаза, положив на них скрещенные руки. Тут ему в голову пришла безумнейшая мысль – написать песню о своих мыслях. Парень резко поднялся и сел, потерявшись глазами где-то на серой стене. «Ну нет. Боже мой, нет! Какая песня! Я совсем потерял голову», – прошептал он взолнованно. Гордей прислонился спиной к стене, устало задрав голову к потолку. И в это же время в голову начали ударять новые строчки. Раз, два, три – и он уже достаёт чёрный блокнот и выписывает эти устрашающие слова.
В