было ни запаха пота, ни запаха мочи. Странно. Может, это как-то связано с магией воды? Неужели она солгала о природе своих способностей?
– А это что? – спросила Джехенит, показывая пальцем. Ни женщина, ни мальчик не ответили.
Джехенит уточнила:
– Вот это мокрое место на ковре. Возможно, лихорадочный пот. Как давно оно появилось?
– Это не… – Мальчишка замялся, глядя из-под длинных ресниц в сторону.
Джехенит озадаченно опустила взгляд на влажный ковер. Слишком далеко от кушетки, чтобы попасть туда, если судить по обстановке. Почему же она не заметила его, когда только присела? Затем почувствовала, что нижняя часть ее туники прилипла к бедрам. Она тоже была мокрой. Все встало на свои места. Мальчик не хотел говорить ей, откуда взялась вода, потому что ее источник – она сама.
Отошли воды.
Она думала, что толчки в ее теле – это обычные боли и протесты, но, похоже, так и не поняла, чем они были на самом деле: началом конца. Наконец-то, и в самый неподходящий момент, ребенок должен появиться на свет.
Джехенит начала подниматься на ноги, пытаясь опереться своим весом о стол из песчаного кирпича, но спазм пронзил ее живот и лишил дыхания. У нее отказали руки. Она подалась вперед. Свободного места не было, и она едва не ударилась подбородком о стол.
Джехенит опустилась на пол. А потом услышала, как больная женщина задыхается.
Она почувствовала, как мокрая шерсть поцарапала ее щеку. Поджала колени, тело извивалось, даже когда боль распространялась повсюду.
– Ребенок, – простонала она.
– Тебе нужна помощь? – спросила слабая женщина, хотя не двигалась. – Может, позвать другую целительницу?
– Некого звать, – сказала Джехенит, каждое слово давалось с трудом, и ею овладела еще одна внезапная судорога. О том, чтобы встать, и речи быть не могло. Она даже не чувствовала своих ног. Нельзя тратить силы на борьбу с болью. Придется терпеть. К тому же, если забрать боль из тела, ее придется куда-то девать. Она не хотела мучить ни женщину, ни мальчика. Боль принадлежала только ей. Пальцы немощной женщины пробежали по тыльной стороне ее руки, а затем переплелись с пальцами Джехенит. У нее не было сил поддержать ее, но она дала Джехенит возможность за что-нибудь ухватиться, и этого было достаточно.
Джехенит тяжело дышала сквозь волны схваток, а женщина держала ее за руку и слабым голосом подбадривала; сколько прошло времени, она не знала. Вечность или мгновение. Пошел ли мальчик за помощью? Вернется ли он? Она не видела ничего за пределами небольшого коврика, на котором лежала. И никогда прежде не чувствовала такой боли и теперь изо всех сил старалась принять ее. Говорили, что если ее принять, если смириться с ней, то станет легче.
У нее никогда не рождались живые дети. Те, что не выжили, были маленькими, недоношенными, почти не сформированными. Их было двое, по одному от каждого мужа, и Джехенит лишь раз взглянула на них, прежде чем их маленькие тела были завернуты в ткань для погребения в очаге. Насколько она помнила