прижавшись к тазу Джехенит.
Чтобы попросить разрешения войти, она не могла опуститься на колени и постучать в дверь, поэтому пробормотала извинения под нос и постучала ногой по деревянной поверхности.
В ожидании Джехенит размышляла о доме. По крыше можно было многое понять. Дом недавно подметали, поэтому, несмотря на его компактные размеры, он был чистым и аккуратным, за ним хорошо ухаживали. У того, кто здесь жил, не было ни денег, ни статуса; никто, у кого было и то, и другое, не стал бы жить так далеко от центра деревни. Но целители не брали денег за свой труд, поэтому не имело значения, сколько могла заплатить здешняя женщина. Кроме того, у Джехенит больше не получалось заснуть. Как бы она ни ложилась, не было такого положения, в котором ребенок не давил бы на какой-то жизненно важный орган. Если Джехенит не могла отдыхать, то могла бы работать и приносить кому-то другому покой, которого не могла обрести сама.
Деревянная дверь рядом с ее ногами наконец-то распахнулась, заскрипев петлями. Она посмотрела вниз, в квадратный, темный проем.
Два лица смотрели на нее снизу. Приблизившись, Джехенит увидела на лестнице мальчика, длинные ресницы которого трепетали на щеках. Ниже, в полутьме, она разглядела женское лицо. Их сходство подсказывало, что это сын и мать.
Джехенит все еще задыхалась от усталости, и ей потребовалось мгновение, чтобы обрести голос.
– Мне сказали, что здесь нужна целительница. Могу ли я войти?
Внутри мерцала и покачивалась лампа, и лицо женщины вырисовывалось все четче. Теперь Джехенит могла разглядеть мрачный желтый оттенок ее гладкой, без морщин, кожи. В темноте ее лицо почти светилось.
– Пожалуйста, – сказала женщина. Затем, спустя мгновение, добавила: – Извините, мне нужно прилечь.
– Конечно.
Мальчишка отошел в сторону. Джехенит подтянула свою тунику длиной до колен и завязала ее узлом на одном бедре, чтобы не занимать руки и ничто не мешало сгибать колени. Ей нужны были обе руки, чтобы ухватиться за деревянные поручни. Она начала осторожно спускаться по лестнице, ставя обе ноги на каждую перекладину, убеждаясь в устойчивости, прежде чем ступить на следующую. Джехенит знала, что лестница в каждом доме сделана таким образом, чтобы в случае необходимости выдержать вес всего дома, но все равно боялась, что лестница может не выдержать ее.
Когда она добралась до самого низа, с облегчением ощутив под сандалиями плотную землю, то осмотрела полутемную комнату. Здесь не было почти ничего, кроме низкой кушетки, выцветшего ковра, стола из песчаника и мерцающей лампы. Одна из стен была увешана канделябрами и полками, которые вмещали все необходимое для хозяйства, пару кувшинов и мисок. На самой высокой полке находилась самая обычная домашняя статуэтка Вельи, в одной руке – лед, в другой – огонь.
Женщина опустилась на кушетку и закрыла глаза, ее рука свесилась на ковер с выцветшими узорами ржаво-красного и медно-коричневого цвета.
Джехенит