не знала что делать, крутила голеностопы, то и дело поглядывая на часы на руке; времени было половина седьмого. Ужин обычно начинался с семи, но как работала столовая сегодня и работала ли, девушка не знала. Чтобы не молчать и не уходить снова в комнату, где совсем был нечего делать, Николина вежливо поинтересовалась:
– Что вяжете?
– Пояс зятю. Молодой, а спиной мается, как я. А ты чем приболела? – спросила она заботливо, не для формальности.
Лена встала, протянула руку, потрогала колючую собачью шерсть, смотанную в лохматый клубок:
– Не знаю. Накануне живот сильно болел, как при женских делах. Потом вроде отпустило, но температура поднялась. А теперь ничего нет. Фельдшер сказал вирусная инфекция или перегрев.
Дежурная кивнула, принялась рассуждать с важным видом:
– Ну, это не страшно. Вирусная теперь у всех бывает. Это не то, что раньше. Помню, перед войной, сильная ветрянка всех косила, прямо эпидемия была в Малаховке. А теперь что? Прививку малышу в роддоме делают и здоров на всю жизнь.
Дежурная так быстро шевелила спицами, что Николина не успевала следить. Лена и сама немного повязывала, но бралась за это занятие исключительно от нечего делать. Петли выводила медленно, засыпая на ходу от собственного темпа. Носок требовал у девушки месяц. Шарфик – поменьше, там вязать было по прямой, не морочаясь. На большие вещи Николина не посягала, заранее зная, что терпения закончить начатое, не будет. Рассказывая про свои успехи в нитоплетении, Николина продолжала поражаться:
– Надо же! Вы, наверное, свитер за неделю осилить можете, Анна Леонидовна?
Польщённая дежурная раскраснелась. Из двери столовой вышла старшая повариха тётя Катя, вразвалку подтянула тело на тумбовых ногах, затянутых толстыми чулками. Поздоровалась.
– Это ещё что? – кивнула повариха на вязанье, ухватив на слух окончание разговора, – В прошлом году она дочке целое пальто вот тут на посту связала.
– Так а чем же ещё себя ночью занять? Спать не положено, телевизор не положено, транзистор то работает, то нет. А на одних студентов смотреть – глаза повылезут. Ты уж прости, дочка, – Тётя Аня оторвала взгляд от спиц и посмотрела на Николину поверх очков. Лена согласно кивнула.
– Тётя Катя, а что у вас на ужин? – спросила она у поварихи, почувствовав, как жмёт желудок от голода.
– А чёго хочешь. – повариха была сейчас доброй, улыбалась, – Никого ведь нету, всех как метлой повымело, так и не готовим. Так что, хочешь блинчики, хочешь оладушки, заказывай – сварганим по-быстрому.
– А картошку жареную можно? – в обед у Николиной аппетита не было, а теперь, говоря о еде, стало даже покалывать в пустом животе.
Повариха готовно кивнула:
– Нет вопросов. Счас девчат разбужу, спят от нечего делать, на ходу, – она доковыляла до двери, открыла её, крикнула в глубь кухни, – Эй, девчата, а ну-ка