снова промолчал.
– Не обязательно в престижный вуз. Можно и в средненький. Хотя бы попытайся! Упустишь время и уже не поступишь, даже если захочешь. А в метро столько студентов! На второй линии… Красота!
«Monkey, monkey, monkey, monkey magic. Monkey, monkey, monkey, monkey magic». Дядя лихо отплясывал диско, а ведь ему уже за тридцать… Вот где красота!
Я раскрыл тетрадь. Нет, не потому что вдруг решил поступать. Просто папа, казалось, ждал именно этого. Он сделал музыку потише. Легонько сжал мое плечо… В этом жесте чувствовалось поощрение. Затем сел рядом и резинками стал скреплять оставшиеся огурцерезки в связки по три штуки. Даже не знаю, удастся ли их теперь распродать… Было похоже, что отец думает что-то типа: «Пока вот чем займусь, а ты уж пиши». Если бы не дядя со своим диско, я бы не стал устраивать этот цирк.
– О, да у вас тут творческий вечер? Эгей! «Манки мэджик»! – прокричал Тончжу, внезапно открыв дверь и оглядев комнату. – Так-так-так… Один, значит, пляшет, второй бумагу марает, третий дело делает… Вот это я понимаю!
– Здравствуйте! – поднявшись, поздоровался папа.
Дядя тут же забыл про диско и прилип к стенке, как он всегда делает при виде незнакомого человека.
– Так и знал, что вы дома. Решил вот зайти, – продолжал Тончжу, опуская на пол пакет с бутылками соджу и упаковками сушеных кальмаров. – Кабаре накрылось медным тазом? Вандыги, сходи на кухню, принеси рюмки.
Я сделал пару шагов до буфета. Кухня – одно название – была у него перед самым носом, возле входной двери.
– Ну да, можно и так сказать.
Я поставил на пол три рюмки.
– Хм, и как же теперь?
– Пойдем в метро торговать.
– Ох, тяжко будет…
– А кому сейчас легко? Мингу, подойди, поздоровайся. Это классный руководитель Вандыги.
Дядя стянул шляпу и присел рядом с папой.
– З… З… Здравствуйте. Я… Я… На… На… Нам Мингу.
Вежливо протянув руку, он низко склонил голову.
– Нан Нингу? Какое необычное имя!
– Нам Мингу. – Мне пришлось поправить его, попутно деля кальмара на части.
– А, Нам Мингу! А кем вы приходитесь Вандыги? – поинтересовался Тончжу, разглядывая своего собеседника.
– Дядей, – ответил я. Не родным, конечно, но объяснять что-то Тончжу… Обойдется.
– О-о, вот что значит гены! – протянул тот, наливая в дядин стакан. Отец неодобрительно кашлянул.
– Шучу-шучу…
Папа, в свою очередь, наполнил рюмку Тончжу.
– Хорошо, что вы рядом – теперь могу со спокойной душой отлучиться в пригород.
– Да, мальчик у вас непростой… Он мне тут выдал: «Чем я так, мол, провинился, что должен с преподом – со мной то бишь – по соседству жить».
– Мы раньше на нижних снимали, но там дороговато. Пришлось сюда перебраться.
Папа махом опустошил рюмку. Дядя подлил еще.
– А вы один живете?
– У меня стандарты высокие. Хочу, чтобы супруга соответствовала!
Да кто на тебя позарится? Если только из жалости. И вообще. Таким, как ты, жениться противопоказано… Жена с горя в монастырь