администрации или магазина увидит что-нибудь более стоящее. Если здесь вообще ещё кто-нибудь живёт.
За спиной послышался шум мотора. Она оглянулась и отчаянно замахала руками. Свистнув тормозами, остановился военный пикап, из которого выглянул красномордый мужик лет тридцати с акульей улыбочкой.
– Здрасьте! – кивнула Снежана. – Подбросьте нас до Запорожья. Ну, пожалуйста, я заплачу, сколько скажете.
Ярик плотоядно облизнулся и оценивающе осмотрел женщину. Ему вдруг показалось, что где-то он её уже видел.
– Как спелая ягодка, только и ждёт, чтобы её сорвали. Ну, залезай, милая. И подбросим, и подхватим, и накормим, и уложим…
Не прислушиваясь к двусмысленному контексту, она суетливо подсадила сына на высокое заднее сидение и поднялась сама. «Тойота» быстро набрала скорость, мягко подскакивая на выбоинах.
– Ой, и вы здесь? – удивлённо воскликнула Снежана, обнаружив перед собой Свиридова. И тут же осеклась, увидев его разбитое лицо. Но это уже ничего не меняло, водитель обернулся к ней.
– Знакомый? – как бы между прочим спросил щуплый военный с лисьим лицом.
– Не то, чтобы… – стушевалась Снежана. – Алексей спас нас с сыном, когда был налёт на пограничный пункт. Он хороший…
«Господи, заткнись же ты, дура!», – болезненно сморщился Свиридов и тяжело опустил голову.
– Ёпть, конечно, ещё какой хороший наш «Ляксей»! – заржал Ярик и больно двинул его локтем в бок. – Правда, «Миш-ша»? Это ж надо, какая падла! Ну вот как с ними по-доброму, если так и норовят плюнуть в душу. Танцор, останови, я ему прямо здесь выверну кишки!
– Не искри, Ярик, – бросил сержант. – Сейчас приедем, и они нам всё выложат. По отдельности и в подробностях. А сейчас ни слова! На, пересчитай, – он бросил ему пакет.
Ярик с удовольствием вытащил пачку долларов и, слюнявя пальцы, зашелестел купюрами. Казалось, это занятие доставляло ему не меньшее наслаждение, чем месить ботинками мужика. В какой-то момент он сбился и с готовностью принялся вновь пересчитывать, беззвучно шевеля мокрыми губами.
– Ровно пять тысяч баксов, хороший улов! – подытожил он и от избытка чувств звучно поцеловал пачку. Но увидев протянутую руку Танцора, мрачно отдал деньги.
– Не суетись, братан, всё будет чики-чики. Ты меня знаешь, – успокоил его сержант. – Сначала доложим Кориню и передадим этих.
– Каких «этих»? – встревоженно переспросила Снежана, интуитивно хватая сына за руку. – Солдатики, милые, нам домой надо. Отпустите нас, Христа ради!
– Ещё вякнешь слово – и нет тебя, – злой скороговоркой оборвал её Танцор.
В салоне повисла напряжённая тишина. Только Славик негромко кашлял от сладковатого дыма самокрутки, которую вояки передавали друг другу.
Прихлёбывая горячий кофе, майор Коринь озабоченно расхаживал по кабинету. Сосредоточиться мешал недавний идиотский звонок жены из Киева. Перемежая слова всхлипами и сморканием, она тараторила о сыне. Полгода назад Коринь с большим трудом и немалой мздой переправил