Да, сержант, благодарю за успешный рейд. Я подам представление о награждении группы: тебя – орденом «За мужество», хлопцев – медалью «За безупречную службу». Ну и готовься к отпуску – завтра подпишу приказ.
– Слава Украине! – засиял Танцор.
– Героям слава! Пока останьтесь здесь, можете понадобиться, а вечером – в расположение роты. И ещё раз предупреди своих: если сболтнут об операции – я вам не завидую.
– Да, пан майор! – вытянулся сержант и с подобострастной улыбкой на лисьей мордочке вкрадчиво добавил: – Ещё очень прошу рассмотреть присвоение мне звания младшего лейтенанта. Согласно новому закону. Хочу служить Украине до последнего вздоха!
Коринь был впечатлён, как быстро дошла новость из Верховной рады до солдат. Закон сильно обозлил офицеров, которые в своё время прошли военные училища, потом и кровью добиваясь звёздочек на погонах. Однако все понимали, что иначе невозможно восполнить большие потери младшего командного состава армии. Жизнь лейтенанта на войне ещё короче, чем у рядового.
Этот исполнительный проныра был Кориню по-своему симпатичен и мог ещё пригодится в щекотливых делах, которые начштаба проворачивал в батальоне.
– Посмотрим, как операция аукнется в прессе, а там и поговорим о погонах.
Танцор был счастлив: пошла масть!
* * *
В сыром и холодном пространстве было довольно тускло. У потолка два горизонтальных продолговатых окна с немытыми стёклами едва пропускали свет. Свиридов стоял и ждал, пока глаза привыкнут к сумраку.
– Славик простудится до завтрашнего утра, – нарушила тишину Снежана.
– Ничего не простужусь, – буркнул сын.
Где-то внутри прозвучало глухое покашливание. Троица замерла.
То, что таинственно горбилось перед ними, оказалось большой копной сена. У стены лежали какие-то сколоченные доски и строительные козлы.
– Кто вы? – послышался голос.
– Мы – беженцы, – негромко отозвалась Снежана. – А вы?
Свиридов обошёл копну и увидел парней в разодранной российской форме и тельняшках десанта. Один лежал и едва слышно постанывал. Его левая нога заканчивалась в комке пропитанных кровью тряпок, а голова вместе с одним глазом была замотана грязным бинтом. Второй сидел рядом, обхватив колени руками. По его лицу в гематомах и ссадинах было понятно, что ему тоже крепко досталось.
– Ох! – воскликнула женщина и в ужасе прикрыла рукой рот.
– Андрей, воды! – прошептал лежащий.
Она суетливо раскрыла рюкзак и протянула недопитую бутылку. Тот, которого назвали Андреем, приложил горлышко к губам раненого.
– Вы наши? – обрадовался Свиридов.
– Наши, – слабо кивнул боец. – А вы кто?
Алексей коротко рассказал об обстреле КПП, их бегстве, пленении и планах украинцев сообщить прессе о «кровавой бане русни».
– Да, крепко вы влипли, – посочувствовал Андрей.
– Можно подумать, вам больше повезло, – хмыкнул Свиридов. – Как вас угораздило?
В нескольких фразах