канец вострава, адкуль і прыйшлі. Там цікава будзе.
Уже стемнело, и я шел, еле передвигая ноги, ориентируясь на спину Пети, бесшумно плывущую впереди меня. Так мы прошли по кромке острова к большому вытянутому в болото мысу леса, поросшему мелкими кустарниками ольх или березняка: в темноте не разглядеть. Затаившись за большим вывороченным корнем упавшей на опушке ели, мы стали в ожидании слушать притихший лес. А жизнь в этом лесу на болоте ни в чем и не проявлялась. И от этого мне, привыкшему к шелесту крыльев уток, к шуршанию веток, к потрескиваниям, к различным проявлениям своего обитания живых зверей в обычном лесу, становилось жутковато. Хотя… Где-то в болоте громко треснула ветка, и тут же раздался выдох-стон лося: «Гмууух». И сразу же ему отозвался другой лось – тоже в болоте, но ближе к нашему мысу. Стало жарко. В темноте блестели глаза Пети. И вдруг он, приложив руки к губам, застонал-замычал, ловко и точно подражая лосиному стону.
«Эх, – подумал я, – на фига он судьбу дразнит. Хорошо, хоть елка толстая, можно успеть под нее нырнуть».
Треск с болота повторился, потом послышался быстро приближающийся плеск воды: два лося устремились к нашему мысу. Я поднял бинокль, направил на треск – и обомлел: огромный лось приближался с шумом прямо на нашу импровизированную поляну. Остановившись, он прислушался. Убедившись, что второй лось спешит сюда же, он громко засопел, потом, простонав, стал крушить рогами маленькие деревья и кусты на краю мыса. Треск при этом разносился вокруг с такой силой, что могло показаться, что это бульдозер ломает деревья. И тут с обратной стороны поляны выбежал и остановился другой лось. Мне хорошо стало видно в бинокль со ста-ста пятидесяти метров, как вздымаются мокрые бока последнего. Он, выпуская пар из ноздрей, несколько раз ударил рогами по кустам, а потом побежал прямо к сопернику. Лоси остановились буквально в десяти-пятнадцати метрах друг от друга, несколько секунд осматривались, а потом тот, что первым вышел на поляну мыса, бросился на соперника. Он пригнул к земле голову, грозно выставив рога, бросился вперед, при этом пытаясь сначала ударить соперника передним копытом. Не получилось: другой лось прикрылся своими рогами, и они тут же ударили рогами друг друга. Раздался страшный треск. Лоси упирались, толкали друг друга, рычали, сопели, иногда расходились и вновь сбивались рогами. Уже совсем стемнело, и даже в бинокль подробностей уже не было видно. И в это время на поляну бесшумно выкатилась огромная тень. Третий лось! Он медленно, громко сопя, приближался к дерущимся соперникам, и случилось чудо: дерущиеся лоси остановились, а потом стали разбегаться в разные стороны. Лось, оставшийся на поляне, упал в грязь и стал качаться, высоко выбрасывая белёсые ноги. Лоси, убежавшие в болото, крушили там деревья, стонали, но третий, кажется, не обращал на них никакого внимания. И в это время мы увидели двух лосих, вышедших к лосю. Лосихи остановились, а лось, выкачавшись в грязи, вскочил, отряхнулся и громко и грозно простонал. Сила его легких действительно внушала страх. Оленьи рога, примерно на десять отростков, блестели в темноте. Я прикинул: эти рога закроют весь ковер на стене в зале моей квартиры!
И тут