стесняйся, черпайте ложками кашу. Но сначала скажите, как вас звать.
– Влас, Протас.
– А тебя, паренек.
– Егорша.
– А меня – дед Малой Ум Большой. Некоторые зовут Дед Ведун. Как станет невмоготу и не будете знать, что делать, позовите: «Дед Малой, дай ум большой», я и помогу.
– Сами справимся, – пробурчали парни, щедро угощаясь кашей, – еще нам, богатырям, не хватало у стариков совета спрашивать.
Дед Малой мудро усмехнулся.
– Послушайте, что я вам скажу: – земля наша русская любит тех, кто сердцем чист, кто душу свою за товарища положит. Поняли?
– Ага.
– А теперь прощайте, ваша дорожка ведет в лес, говорят, там разбойники злые дела творят.
– Поспать бы, – потянулся Влас, – я у мамки всегда после сытного кушанья подремывал.
– Пирожка бы куснуть, – мечтательно проговорил Протас, – мне мамка всегда пекла.
– Ох, ребята, – покачал головой дед Малой, – один ест, другой спит, не доведет вас это до добра. Богатырь о себе забывать должен.
***
– Скажет тоже, – бурчали наши силачи, подходя к лесу, – о себе забывать разве можно, кто еще о нас позаботится, коли не мы сами?
Егорша только вздыхал и стучал пятками по нагретой солнцем тропинке. Припекало, становилось душно. Лес поначалу был весел, но чем дальше двигались путники, тем становилось мрачней, темней, глуше. Деревья росли кривые с уродливыми наростами, словно чудища. По земле стелился мох, парни шли осторожно, иной раз ноги по щиколотку оказывались в гнилой воде.
– Без обувки плохо, – боязливо вздыхал Влас, – так и кажется, змеюка за пятку тяпнет.
– Куда мы зашли? – присвистнул Протас, – странное место, ели лысые, кривобокие, вон дерево обугленное, черное, как головешка. Не по себе что-то, – парень завертел головой и вдруг провалился под землю.
– Ты к-куд-да, друг мой любезный? – начал заикаться от страха Влас.
– Гля-ко, нора какая-то или ход вглубь ведет, – Егорша подскочил к месту, где только что стоял Протас.
– На кого ты нас покинул, остались мы одни-одинешеньки, не увидим твоих ясных глазонек, не услышим твоего голоса! – вдруг горестно затянул Влас.
– Ты чего, как на поминках, – осадил его Егорша, – прыгай.
– Куда?
– Туда.
– Ага, умный нашелся. Неизвестно, куда ведет этот ход. Вдруг расшибусь, кости переломаю, Влас с опаской заглядывал в нору, из которой тянуло затхлой сыростью.
Из-под земли высунулась грязная рука, жилистые пальцы с черными загнутыми ногтями пошарили по земле, ухватили молодца за ногу и дернули. Влас, ухнув филином, исчез в темном проходе.
Егорша остался в лесу один. Где-то кричала птица. Деревья шелестели, небо над головой темнело, наступал вечер. Паренек заглядывал в нору, прислушивался, стараясь уловить хоть один звук. Было тихо. Егорша несколько раз хотел было прыгнуть в нору, но ему становилось так страшно, что мальчик отскакивал от нее на пару шагов.
– Влас и Протас большие и сильные, – говорил Егорша, – без