над людьми потешается, со свету их сживает.
Влас протер глаза, встал, расправил плечи. Лихо усмехнулось, прищурило глаз, что-то зашептало, водя длинными руками.
– Ах ты, колдун, – завопил Протас, лавка просвистела в воздухе, и Лихо влипло в бревенчатую стену. Единственный его глаз выскочил из глазницы и покатился по полу. Лихо запищало, заскулило. Прозрачный шарик подкатился к Егорше, мальчик быстро цапнул его и сунул за пазуху
– А ну, берегись, – не на шутку рассердились Влас и Протас.– Мы вам покажем, как с русскими богатырями связываться.
Ослепшее Лихо шарило длинными руками по полу, стараясь нащупать глаз.
– Пощадите, – ныло оно, – отдайте глазик.
– А ты людей русских щадило, – пылал праведным гневом Протас.
– Сейчас мы ваше племя разбойничье изведем, – грозил Влас.
– Чего ждете, ребята, – хватайте их, вяжите, – велело Лихо своему люду.
Егорша не верил своим глазам, руки разбойников превратились в гибкие, но толстые корни и обвили парней. Влас и Протас поднатужились и освободились от крепкой хватки.
– С вашей-то подлой силенкой на русских богатырей кидаться!
Лихачи, поскуливая, расползлись по углам, Влас опять ухватил лавку, Протас заработал кулаками. Но Лихо, только что вжимавшееся в стену, нагло ухмыльнулось и вдруг …исчезло, только темный дымок потянулся.
– Ой, к спине что-то прицепилось, за шею обхватило, чуть не задушит, – пожаловалась купеческая дочка.
– Выйди на свет, дай посмотрю, – сказал отец, – ничего здесь нет, это ты перепугалась сильно.
Разбойники замерли в странных позах, причудливо раскинув руки и ноги.
Влас подошел к ним и ахнул:
– И, правда, пни трухлявые, с корнями вывернутые. Что за диво? Вот нежить лесная, что вытворяет.
–Я сразу понял, что дело нечисто, – похвастался Протас, – от них и пахло не по-человечески, от кого гнилушками, от кого головешками. Бр-р-р. Потому и на лавке долго сидел, приглядывался и прислушивался.
– Верю, – хохотнул Влас, – дрожал и трясся, чтоб никто не догадался. От хитрости ты за столом за пятерых уплетал, а потом спать завалился.
– А сам-то, а сам, – рассердился Протас и, хотел было, стукнуть товарища по носу.
– Как маленькие вы, – поморщился Егорша, – развели разговоры, уходить пора, сейчас избушка, как и ее обитатели, пропадет, засыплет нас землей, вон, все рушится.
Действительно, от печки откололись камни, она медленно заваливалась на бок, лавка треснула, потолок начал проседать. Влас вскочил на стол, чтобы вылезти наружу через окошко, но стол рассыпался трухой.
– Что делать-то, – заволновался Протас, – или нам здесь помирать придется, так ведь мы еще молоды-е-е.
– Неженатые-е-е, – вторил Влас.
– Ты, Влас, становись на плечи Протасу, выбирайся в окошечко, – велел Егорша, – да поторапливайтесь, – лучинушка, заботница наша, догорает.
Оказавшись наверху, Влас вытащил купца с дочкой, протянул руку за Протасом и Егоршей, но мальчик остановился.
– Погоди,